Французы не поверят

Придя с улицы, из московской жизни посмотреть на парижскую, мигом сознаешь: у них тоже час пик – в спектакле задействовано двести человек! На этом, впрочем, всякие сопоставления стоит прекратить, никаких отголосков сегодняшнего дня не искать, потому что время остановилось в этом царстве парикмахерских щипцов.Сколько же в этом театре было завито кудряшек в прошлом веке, сколько еще будет завито! В «Парижской жизни» поражает воображение еще и работа костюмерного цеха. Колоссальная массовка пестрит разноцветными полосками, горохами и клетками, над которыми все-таки берет верх французский триколор. По сцене передвигаются километры ткани, за которой люди теряются, так что в конце концов все это начинает походить на ночной кошмар в Центральном универмаге.Юные танцовщицы канканируют до седьмого пота, а мужской хор в строгом соответствии с музыкальным ритмом перекатывает по сцене заборчики и чемоданы. Вцепившись в них изо всех сил, чтоб не упасть, главные герои непринужденно поют свои куплеты.«Нам хотелось, чтобы кипела жизнь, а парижская или нет – не так важно», – заявил перед премьерой режиссер спектакля и автор либретто , знакомый театралам как постановщик разнообразных комедий, а досужим телезрителям – как ведущий розыгрыша «Русского лото» на РТР.В самом деле, перекроив всю оперетту, Борисов и его соавтор ), бегающего по сцене в трусах цвета американского флага и палящего из пистолета направо и налево. Такой вот юмор «для тех, кому за...» В смешной сцене переодевания мелких лавочников в высокопоставленных чиновников актеры лицедействуют и вовсе хуже некуда: не потеряв шапки, не поклонятся, не засмеются без жеманства.Огромная затрата мускульной энергии, как это обычно и случается, ни на йоту не прибавила жизни «Парижской жизни». А попытка превратить оперетту в карикатуру на дядюшку Сэма никак не тянет на статус интерпретации. Впрочем, «свой зритель» принимал спектакль на ура.