Тайны Немецкой слободы

Вокруг бородача будто бы сам собой складывается кружок из удивленных москвичей. Слово за слово, и народ не замечает, что уже принимает участие в необычной экскурсии по Немецкой слободе…Эта оригинальная идея родилась в дирекции Московского государственного объединенного художественного историко-архитектурного и природно-ландшафтного музея-заповедника. Все время откладывающаяся реставрация основательно запущенного Лефортовского парка привела к тому, что москвичи привыкли использовать эту живописную территорию как банальное место отдыха. И не догадываются ни о богатейшей истории парка, ни о том, как он возник! Поэтому экскурсоводы заповедника, на чьем балансе с недавних пор находится парк, сами пошли «в народ» и по субботам совершенно бесплатно рассказывают праздным обывателям о тайнах Немецкой слободы.Лейб-медик Петра I голландец Николай БИДЛОО был не только классным врачом, но и хорошим архитектором. Он сам спроектировал свой дом и сад. Сейчас на этом месте, по соседству с парком, находится госпиталь им. Бурденко. А тогда, в 1707 году, рядом с домом Бидлоо возникла первая московская «гошпиталь», где Петр приказал лечить не только всех военных, но и лиц «самого подлого звания». Однажды этот приказ был нарушен, но когда император об этом узнал, то строго наказал виновных. Времена тогда стояли крепостные, люди были толстокожими, и с наказаниями особо не церемонились.Например, пациентов «гошпитали» за нарушение больничного режима могли запросто посадить… в госпитальный карцер – на цепь, в колодки. Правда, нарушение режима тогда понимали тоже своеобразно: по одному из приказов Бидлоо таковым считалось «щупанье больными местных девок в лекарственных садах».Столь суровыми мерами главный врач оберегал целебные растения от порчи! Несмотря на это, русские относились к Николаю Ламбертовичу Бидлоо с огромным уважением. Только иностранные фамилии были для их ушей непривычны, и очень скоро Николай Ламбертович стал доктором Быдло.Дочь сводного брата Петра I – царя Ивана – Анна Иоанновна не любила Петербург. Ну их, эти топи, болота, наводнения – лучше в милую, знакомую с детства старую столицу. И превратилось Лефортово в Анненгоф – Двор Анны с огромным летним дворцом для императрицы. В нынешний парк он заглядывал только левым крылом, а мост через Яузу приводил аккурат к центральному дворцовому подъезду. Вот ходит как-то летом Анна Иоанновна по дворцу с собачкой. Жара, духота, от зноя спрятаться негде. «Эх, жалко, что зелень молодая, в тени листьев не укроешься!» – бормочет будто про себя императрица и, зевая, отправляется спать.Проходит ночь. Утром выглядывает Анна Иоанновна в сад – батюшки! Вокруг-то вековые деревья ветками шумят! То подданные со своими крепостными за одну ночь умудрились насадить у окон дворца любимой царицы-матушки целую рощу.Но легенда об Анненгофской роще на этом не заканчивается. Однажды дворец Анны Иоанновны сгорел. Вообще здешний парк называют Парком погибших дворцов: двухэтажные хоромы с деревянным верхом, оббитые изнутри обоями из матерчатой ткани, отлично занимались от любого, самого маленького огонька. И вот много лет спустя, когда уже другая императрица – Екатерина II – выстроила собственный дворец (он и до сих пор тут находится), в Лефортово пожаловал Павел Петрович. Изрядный любитель военных парадов и смотров, он поворчал: хорошее место, ровное, для плаца подошло бы идеально, только вот роща мешает… А нельзя ли ее вырубить? И за ночь рощу топором свели под корень.Отомстил Павел и своей матушке, которую очень не любил: отдал ее дворец военным. Отомстил на двести лет: до сих пор во дворце находится Академия бронетанковых войск, которая поныне использует тот самый плац по прямому назначению.Через дорогу в начале ХХ века стояло Алексеевское пехотное училище. После Гражданской войны его преобразовали в Военную академию, и там располагались классы, где молодые красные командиры штудировали тактику со стратегией, и жилые комнаты для преподавателей. Одним из учителей был знаменитый белый генерал Слащов, прозванный Крымским за невероятно удачные походы против 100-тысячной Красной армии при обороне белыми Крыма. Именно Слащова под именем Хлудова вывел Михаил Булгаков в романе «Бег». Слащов эмигрировал, на чужбине терпел лишения и в конце концов решил вернуться на Родину. Фрунзе его наказал по-своему: отправил в Академию учить красных командиров. После занятий курсанты часто шли в гости к профессорам, и у Слащова можно было видеть Буденного. Оба люди горячего норова, они любили спорить, и однажды Семен Михайлович, не выдержав, выхватил пистолет и выстрелил в сторону Слащова. Герой-кавалерист слыл отменным стрелком и вряд ли промахнулся бы, стреляй на поражение. Но пуля прошла мимо, а генерал, не поведя бровью, хмыкнул: «Как воевали, так и стреляете».Все же судьба Слащова оборвалась трагически: его в 1932 году застрелил один из курсантов – якобы из желания прославиться подобно Герострату.