«Силиконовые долины» в Москве

Будут такие зоны и в Москве. Об этом рассказала журналистам . Не только недавние изменения в федеральном законодательстве, но и сама логика вещей подсказывает: где же еще развивать новшества, как не в Москве! Обладая огромным научно-промышленным потенциалом, наш город должен быть первым претендентом на создание внедренческих зон.Основных проблем две. Вопервых, ограниченность свободных территорий, да еще таких, которые не были бы обременены чьей-то собственностью. И все же площади есть. Прежде всего те, откуда выводятся старые заводы и фабрики. Но на освободившиеся пустыри первыми претендуют застройщики жилья, что тоже естественно.– По моему убеждению, это не всегда должно быть жилье, – считает Марина Оглоблина. – Людям надо не только где-то жить, но и зарабатывать на жизнь, им нужны рабочие места.Определены районы для размещения особых экономических зон. Это в первую очередь Зеленоград – город-спутник Москвы, который и создавался изначально как центр развития электроники. В его почти полувековой истории были разные периоды, и «силиконовой долиной» по типу американского парка высоких технологий в Калифорнии его сейчас вряд ли можно назвать.Но сохранившегося научного потенциала хватит, чтобы продолжить развитие. Помимо электроники, в Зеленограде производят вакцины и прочие биопрепараты. Также на севере Москвы появится крупная особая экономическая зона в Молжаниновском районе. Уже есть технопарк на базе Курчатовского института. А на юге готовятся площадки в таких районах, как Нагатино-ЗИЛ, Южный порт и Южное Бутово.Эти зоны будут, как сейчас принято говорить, научно-внедренческими. Не потому, что в Москве переизбыток ученых, а потому, что промышленное производство требует куда больших площадей, нежели научное внедрение. Мощное производство займет не один квадратный километр. В Москве такие свободные территории могут найтись разве что в Зеленограде – Алабушеве, где, может быть, появится производственная зона.Другая проблема – недостаток инженерной инфраструктуры. В Москве очень много потребителей энергии, тепла и воды и очень мало свободных мощностей и коммуникаций. Рассчитывать на государственные средства в большом объеме не приходится: пока федеральный бюджет на создание инфраструктуры особых экономических зон по всей стране может выделить всего лишь около восьми миллиардов рублей в год. При этом на одну лишь зону Нагатино-ЗИЛ потребуется миллиарда два-три.Как отметила в связи с этим Марина Оглоблина, «можно понять и наших федеральных коллег: ни мы, ни они не знаем еще всех проблем, которые могут возникнуть».Как бы то ни было, инвесторы должны понимать, что создавать инженерную инфраструктуру они должны будут в основном сами. Но Москва ни в коем случае не собирается грабить инвесторов или выживать с рынка менее богатых. Инвестор в любом случае должен городу определенную сумму за инфраструктуру. Вот эту сумму ему и могут пересчитать.Что касается наличия самих инвесторов (которые к тому же должны быть российскими гражданами, «резидентами»), руководитель Департамента экономической политики и развития успокоила: они есть и будут. Есть немало россиян, готовых «вложиться» в ту же молжаниновскую особую зону. Но процедуры бюрократических согласований им нужно сократить.И еще один вопрос, что называется, у всех на устах. Понятие особой экономической зоны слишком уж нам знакомо – как говорится, «дежа вю». Много было в новой свободной России таких экономических зон (офшорных), где отмывались грязные деньги в промышленных масштабах. Так что у кого-то от этих слов оскомина начинается.Но Марина Евгеньевна и здесь нашла слова, чтобы всех успокоить: – Что значит «отмывались деньги»? Что и как можно отмыть? Произведенный продукт будет оставаться там, где он произведен. Как вы вывезете, например, биотехнологии? К тому же, если ориентироваться только на непорядочных людей – ничего никогда не будет.