Я никогда не задирала нос

[b]Маквала Касрашвили поет в Большом уже сорок один год. Несколько лет назад на плечи сопрано возложили обязанности директрисы оперной труппы Большого, но это не мешает ей радовать любителей оперы своими появлениями на сцене. Накануне юбилея примадонна рассказала корреспонденту «ВМ» не только о секретах молодости, но и о том, как угощает тушеными баклажанами свою подругу Аллу Демидову, и как рассекает по Москве на новом «Ягуаре».– Сорок и один год на сцене – это для певицы много или мало?[/b]– Наверное, много, но для меня мало. Главное – как ты сама себя ощущаешь. Молодость – это состояние души. Оно определяет внешний вид. Я могла бы много раз испортить кожу тяжелым гримом, которым мы пользуемся. Но меня Бог наградил хорошей наследственностью. Моя мама дожила почти до 80 лет, и у нее совсем не было морщин.– Нет, это абсолютно так! Я тоже не злоупотребляла косметическими средствами. Я очень ленивый человек во всем, кроме своей профессии. Мне лень каждый вечер заниматься процедурами. Я покупала кремы и воображала, как буду постоянно ими пользоваться. Но меня все равно надолго не хватало. Так что я каждый день просто умываюсь мылом.– Нет, ни в коем случае. Обычным хорошим мылом.– Не люблю. Но мои близкие заставляют любить. День рождения – это лишний повод встретиться с друзьям, близкими. У нас всегда обильный стол. Знаете эти грузинские застолья? Стол накрыт так, что иголке некуда упасть. Не как на Западе: сначала закуски подают, потом суп, потом горячее. Тут все сразу, миллион закусок.После этого долго приходится приходить в себя. За столом поем хором. У меня друзья, естественно, не только грузины. Они любят послушать грузинское многоголосие. И мне приходится петь. Я это не люблю, поскольку для меня пение – это профессия. Но как начну петь – сразу за сердце хватает.– Нет. Я в жизни первый раз танцевала, когда разучивала «онегинскую» Татьяну на сцене Большого театра. Я всегда была очень застенчивая и робкая. Когда приехала в Тбилиси учиться в консерваторию из своего провинциального Кутаиси, то очень комплексовала. Проходила по своему двору, смотрела на молодых парней и девушек: они были раскрепощены, у них было совершенно другое поведение, нежели у меня.А я ходила, опустив голову и согнув плечи. Стеснялась на кого-нибудь посмотреть. Уже потом Вера Давыдова, известная певица и педагог, которой я оченьмногим обязана, меня перевоспитала.Она все время мне говорила: «Выпрямь спину! Расправь плечи!» А на сцене меня раскрепостил Борис Александрович Покровский. С ним я научилась не бояться делать все, даже на голове стоять и скакать, одетой в лохмотья, верхом на палке по сцене Большого в опере «Млада» Римского-Корсакова.– В жизни я, какая была, такая и осталась. Сейчас я занимаю в Большом руководящий пост, но у меня с солистами абсолютно коллегиальные отношения. Должность сегодня есть, а завтра – нет. Поэтому важно, чтобы перед людьми не было стыдно, и чтобы никто не мог о тебе думать плохо.– Бывало и такое, несмотря на то, что я никогда не задирала нос. Один случай в молодости произошел. Молодой человек сказал, что я должна бросить пение. Конечно, для меня этот человек – все равно что умер. А второй случился, когда я собиралась выйти замуж во второй раз. Была большая любовь. Но моему избраннику пришлось бы ради меня бросить свой город в Грузии и переехать в Москву. А его там накручивали: «Куда ты поедешь? Что ты там будешь делать?» Его пугало, что я – народная артистка, ведущая солистка и так далее. Из-за этого мы расстались. Но я думаю, слава богу, что так получилось. Потому что мужчина, который боится сильных женщин, – это неполноценный мужчина. А для меня всегда на первом месте была моя профессия, театр. Без этого я не могла бы жить.– Очень многому. Для меня это огромная школа – общение с ней. Она – одна из выдающихся актрис: высокообразованная, интеллектуальная. И очень добрый человек, несмотря на то, что многим кажется, что она ставит себя высоко. Для публики она закрытый человек, но с друзьями совсем другая: это человек очень мягкий, внимательный, готовый в любую секунду прийти на помощь. Она обожает животных. Пятнадцать лет назад я подарила ей маленького пекинеса. Он потом даже играл с ней в фильмах. Она его обожала! Ради него шла на жертвы.Она очень поздно ложится спать – «сова». Но ради собачки нарушала собственный режим дня и чуть свет шла с ней гулять. Что она только не делала, чтобы его спасти, когда он стал стареньким! Могла все бросить и бежать с ним к врачу. Когда он год назад умер... я не люблю говорить о животных сдох, – она так переживала, как переживают о потере самого близкого человека.– Конечно, очень часто. И на даче у нее бывала. Алла очень любит собирать грибы. Во всяком случае, раньше любила. Очень вкусно грибы эти жарила. И еще собирала ягоды, интересно их сочетала и варила варенье. Салаты прекрасно делает. А благодаря мне полюбила грузинскую кухню. Баклажаны с орехами и баклажаны, тушенные с зеленью, помидорами, луком, чесночком, можно туда еще зеленую фасоль добавить. Моя сестра – она со мной живет – очень вкусно это готовит.– Мы случайно познакомились. Вместе летели в самолете на фестиваль в Афины. Она там на открытом воздухе читала отрывки из древнегреческих трагедий, а я пела Медею Керубини. Я ее знала и преклонялась перед ее искусством, а ей очень понравилось, как я пела. Потом стали общаться.Просто вот так сошлись характерами. И так семнадцать лет и дружим. Мы еще ездили с ней в Афины. Она читала стихи разных поэтов: от Пушкина до Ахматовой. А я пела отрывки из опер на стихи Пушкина и прокофьевский цикл на стихи Ахматовой. Потом мы в России эту программу показывали. А недавно в Юсуповском дворце сделали такой концерт: Демидова – Алиса Фрейндлих в первом отделении, Образцова – Касрашвили – во втором... Если есть возможность, Алла Демидова ходит на мои концерты. И дает ЦУ.Все, что касается актерских моментов: лишнее движение, лишний жест, лишний поворот головы, лишняя улыбка. Она все это замечает. Участвует в разработке костюма: говорит, что нужно скрыть, что подчеркнуть. Ведь мы все несовершенны.– Я водитель с большим стажем – двадцать семь лет. Иногда, когда есть настроение, люблю просто покататься по Москве. Правда, сейчас уже как раньше не покатаешься. Мне доставляет огромное удовольствие быстрая езда. Помню, как перегоняла свой «Мерседес» из Австрии – по хайвею. Было лето, шесть утра – летела со скоростью 200 км в час.– Сейчас «Ягуар». А первая машина моя была американская – «Линкольн Континентал». Я ее в 1979 году привезла из Америки. Она была широкая и длинная – пять метров. Тогда такие машины были только в посольствах США и Канады. Меня на каждом шагу останавливали – просто так, чтобы посмотреть, как там устроено внутри. И удивлялись, что за рулем – женщина. Один раз я даже сотрудника ГАИ прокатила. «Линкольн» у меня был два года. Потом я на «Мерседес» пересела. Сменила три «Мерседеса». А тут мне предложили «Ягуар». Но, вижу, все-таки эта машина не для меня: очень капризная. Наверное, я все-таки с ним расстанусь.– Честно говоря, меня никто не спрашивает об этом. Наоборот, в прошлом году, когда я отмечала 40-летие творческой деятельности, Тамара Синявская и Лена Образцова, которая давно меня не слышала, были приятно удивлены моей вокальной формой.Правда, не все спектакли перешли со старой сцены на новую. Я сейчас пою Тоску и Турандот. И еще Ларину в «Евгении Онегине» Большого. Никогда бы не согласилась, но режиссер Черняков предложил очень интересную интерпретацию роли, и я согласилась. И теперь получаю от нее большое удовольствие.