Влюбленный Мольер

Эта картина очень показательна, поскольку во многих своих ипостасях отражает тенденции современного кино: мятущегося, часто непонятного самому себе и подчас с маниакальным упорством возвращающегося к своим истокам.…Кто научил великого драматурга и комедиографа писать так, чтобы каждое его новое произведение не просто воспринималось с восторгом и зрителями, и большинством критиков, но и становилось событием художественной и драматургической мысли? Кто столь доходчиво объяснил ему великое искусство смеха сквозь слезы и отчаянных рыданий, вызывающих саркастическую улыбку? Конечно же, здесь следовало поискать женщину – мудрую, прекрасную, утонченно образованную, талантливую и, разумеется, влюбленную. И Лоран Тирар ее нашел в «темном» периоде жизни молодого Мольера – когда тот попал в тюрьму за долги, а выйдя оттуда, стал в одночасье не просто влачившим незавидное существование уличным комедиантом, но великим комедиографом, красой и гордостью Франции XVII века.Музой Мольера, если верить фильму Тирара, оказалась знатная дама – супруга невежественного, но амбициозного и любвеобильного торговца мануфактурой Журдена (которого, по «подспудной» версии французского режиссера, Мольер потом и выведет в своем «Мещанине во дворянстве»). По сценарию картины, Журден оказывает пылкие знаки внимания блестящей вдовушке, прелестнице Селимене, в доме у которой собирается модный литературный салон. Торговец написал напыщенную пьесу, хочет представить ее на «светской тусовке» у Селимены – и покорить сердце молодой красавицы. 22-летний ловелас Мольер (Журден представит его в своем доме под именем Тартюф) должен дать ему актерский мастер-класс…Но жизнь все разворачивает совсем иным боком: Мольер и очаровательная супруга Журдена (она, разумеется, вдвое старше своего визави) пылко влюбляются друг в друга. В ходе их бурного романа, завершившегося трагическим разрывом «во имя долга и чести», будущий великий комедиограф и получает от своей полной ума, вкуса и изящества любимой столь необходимые ему уроки жизни, утонченности и литературного мастерства… Насколько исторична эта версия биографии великого Мольера – судить историкам. Но то, что она отвечает современной кинематографической моде, – почти бесспорно. Не случайно многие мэтры сегодняшнего мятущегося кино, устав от глубинных психоделических поисков арт-хауса и откровенной агрессивности боевиков-блокбастеров, обращаются к «скромной» живой реальности: либо исторической, либо «бытовой», что случается реже.Не случайно известный мастер поэтической этнокинодрамы Эмир Кустурица после очередного этнического опуса «Завет», ставшего фильмом открытия нынешнего ММКФ, собирается в следующей свой работе тоже уйти в реальную историческую драму-эпос.А Франсуа Озон, выдающийся кинопевец «всех тайных помыслов души человеческой», вдруг снял и представил на нашем кинофоруме (значит – для автора это концептуально!) совершенно реальный кинороман из жизни известной писательницы-беллетристки прошлого века… Ну, ей-богу, словно Кафка вдруг с какого-то невероятного «бодуна» воскрес – и стал писать, как Лев Толстой!Иными словами – кино ныне активно (и с какой-то даже маниакальной обреченностью) развернулось фасадом к реальной действительности, отчаянно ища в ней и новое вдохновение, и глубину, и подлинные страсти…Такова и картина «Мольер», главная задача которой, по признанию самого режиссера, – привлечь и очаровать зрителя. Кажется, многоопытному в кинематографе Тирару это вполне удалось – несмотря на то, что фильм снят с ничтожным до минимализма применением различных киноизысков.Словно звук и цвет пришли в кино только вчера, не совершив пока никаких открытий в киноязыке, а спецэффекты в кино и вовсе не изобретены!При этом режиссер сам охотно и весело «кается» в своем минимализме, оправдывая его… позицией самого Мольера. Первое, на что обращал внимание великий француз в расцвете своей славы, – это кассовые сборы, утверждает Тирар с хитроватой усмешкой. Что ж, кассу его «Мольер», пожалуй, действительно получит. Народ ведь и вправду любит «великих влюбленных». Или наоборот – «влюбленных великих»…