Молодая старая гвардия

Начав с «Последних известий», Владислав Семенов стал спортивным комментатором Всесоюзного радио и Центрального телевидения. Он работал на восьми (летних и зимних) Олимпийских играх, комментировал соревнования на 39 чемпионатах мира и Европы. Сейчас, когда я порой слышу Семенова на «Маяке», я вспоминаю еще одно весьма полезное качество Владислава Дмитриевича: он не стеснялся поправлять своих коллег (даже Николая Озерова), если какие-то слова или фамилии они произносили неправильно. В нашей редакции он выполнял функции «внештатного ОТК» или, если хотите, того фильтра, который не давал просочиться в эфир многочисленным ошибкам. За это многие из нас по сей день ему благодарны.Владислава Семенова я знаю давно. Мы познакомились более 40 лет назад, уже не помню, при каких обстоятельствах. Быть может, наше знакомство произошло в 1958 году в Лейпциге, где при переполненных трибунах местного 110-тысячного стадиона финишировал очередной этап Велогонки мира. Семенов тогда с микрофоном сопровождал велосипедистов многих европейских стран как специальный корреспондент Всесоюзного радио, а я, студент Лейпцигского университета имени Карла Маркса, сбежал с занятий, чтобы встретиться с командой СССР, гонщиков которой я хорошо знал (они приезжали на две недели в Лейпциг для тренировок перед Велогонкой мира). А может, это произошло чуть позднее в Москве, на стадионе «Динамо». Связывает нас давняя дружба, потому с Владиславом мы давно на «ты».– В 1951 году после окончания ВГИКа по распределению меня направили на работу в Радиокомитет, в отдел внестудийных передач «Последних известий» (о телевидении тогда еще и речи не было), большой по составу, в котором у каждого репортера, за исключением, пожалуй, Вадима Синявского, не было специализации. Я, например, в своем самом первом репортаже рассказывал об одном из городских пионерских лагерей (помнишь такие?), потом уходили в эфир мои репортажи с «Трехгорки», с завода «Серп и Молот», других столичных предприятий, чередовавшиеся с поездками по стране. Так, мне довелось 11 раз побывать на строительстве Куйбышевской ГЭС. Вадим Синявский, заметив мою любовь к футболу (я со школьной скамьи болел за «Динамо»), не только предлагал вместе поехать на стадион, но и приглашал в комментаторскую кабину, когда рассказывал радиослушателям об очередном футбольном матче. В таких случаях я тихо сидел рядом и слушал, слушал… Так что если говорить обо мне как о спортивном радио- и телекомментаторе, то я состоялся благодаря Вадиму Святославовичу Синявскому. Я его ученик, чем очень и очень горжусь.– Помнишь знаменитый ресторан ВТО на Пушкинской, его директора Якова Даниловича по прозванию Борода? Так вот, частенько Синявский брал меня с собой к Бороде, где в ту пору по вечерам собирались известные артисты, журналисты, спортсмены. Так Синявский, пользующийся огромной популярностью, вводил меня в круг своих друзей, что мне, конечно, было приятно.– Это было в особых случаях. 22 января 1969 года по радио звучал репортаж, который шел со всего пути следования в столицу, начиная с аэропорта Внуково, четырех космонавтов, совершивших успешные полеты на кораблях «Союз-4» и «Союз-5». Как обычно, их встречали руководители страны. Мне с микрофоном отвели место на крыше радийного автобуса, стоявшего напротив кинотеатра «Ударник». Увидев проносившиеся мимо правительственные машины, я сообщил радиослушателям, что в одной из них находится Леонид Ильич Брежнев, весь кортеж направляется в Кремль, где через несколько минут начнется торжественная церемония награждения космонавтов. После этого трансляция по радио и телевидению неожиданно прервалась…Лишь спустя некоторое время стало известно, что произошло. При приближении к Боровицким воротам сразу из двух пистолетов была обстреляна «Чайка», двигавшаяся второй, в которой находились космонавты Береговой, внешне немного похожий на Брежнева, Николаев, Терешкова, а также сотрудник органов госбезопасности. Водитель был тяжело ранен и вскоре скончался (руль у раненого перехватил, не растерявшись, Николаев, чью спину по касательной задела одна из пуль). Пули покушавшегося предназначались для Брежнева, который, как я потом узнал, ехал в пятой машине. Представляешь мою участь, скажи я в своем репортаже, в какой «Чайке» находится генсек?! Это была бы самая настоящая наводка для преступника!– В 1976 году на Олимпийских играх в Монреале каждое утро я перегонял в Москву свой репортаж об очередных выступлениях пятиборцев, проходивших накануне. И вот однажды я проспал. Представляю, что подумали в Москве, когда Семенов не вышел на связь. Прибежав к пятиборцам, увидел их поникшими. Оказывается, был дисквалифицирован Борис Онищенко (его тут же вывели из сборной СССР). Он для участия в турнире по фехтованию, одному из видов пятиборья, сконструировал электрофиксатор, сигнализировавший о нанесении уколов сопернику, когда их на самом деле не было. Конечно, рассказ о подобном неспортивном поступке в Москве в эфир никогда не выпустили бы. Поэтому в Гостелерадио, узнав о произошедшем с Онищенко, посчитали мое утреннее молчание оправданным, не ведая, что со мной на самом деле произошло.– Повторю слова Наума Дымарского в Клубе Николая Озерова – мало профессионализма, ужасает речь, обилие штампов. Меня коробит, когда с телеэкрана говорят о главных приоритетах или об эпицентре атаки. Сколько же можно твердить, что футболисты играют спустя рукава, а до конца матча остается пара-тройка минут (в таком случае, почему не остается четверка или пятерка минут?). Часто рассказ о происходящем на поле заменяется длинными пересказами из истории играющих команд или биографий футболистов, взятыми из Интернета. Работающим на радио хочется пожелать подолгу не держать слушателей в неведении, какой счет, и регулярно в прямом репортаже напоминать о том, не стесняться в очередном выпуске «Маяка» о спорте» вкратце повторять сообщения, прозвучавшие несколькими часами раньше.