Откуда деньги? Из тумбочки!

МОСКВИЧИ, молодость и зрелые годы которых пришлись на бездумные десятилетия советской власти, скорее всего, и не задумывались, – а на какие средства строится, ремонтируется и украшается наш город? Ведь даже снос памятников культуры и истории, чем были особенно “славны” эти самые десятилетия, требует денег, и немалых. Откуда деньги, Зин? А ответ на этот песенный вопрос находили в старом анекдоте: “Из тумбочки”. Разумеется, тумбочки государственной. А между тем, бюджет города всегда был сложной финансовой машиной, которая деньги не только тратила, но и зарабатывала.Собственно говоря, настоящий бюджет появился у Москвы только в 1863 году, после создания новой Городской думы взамен думы “шестигласной”. Для города пришла пора самофинансирования. Дума утверждала проекты строительства городских объектов, финансировала устройство нового освещения, мостила за свои деньги улицы, заключала договоры на концессию с акционерными обществами на строительство городской конки…Откуда же брали отцы города деньги, необходимые для того, чтобы Москва медленно, постепенно, но верно приближалась по уровню жизни к другим столицам мира? В первую очередь это были налоги. Налоги на недвижимость, на промыслы и торговлю, а также сборы с владельцев карет, пролеток, лошадей и даже собак. Хочешь торговать вразнос семечками? Торгуй на здоровье, но только “выправи” сначала патент на такую торговлю. Москвичи пересаживались на велосипеды, и с каждого велосипедиста (начиная с 1904 года) взимался годовой налог в размере трех рублей. Вроде бы и немного, но ведь к началу Первой мировой войны число велосипедистов в городе превысило 11 тысяч человек! С изобретением автомобиля взималось три рубля с каждой лошадиной силы “мотора” (так называли в начале ХХ века “железного коня”).В первые годы городского самоуправления доля налогов в финансах Москвы была очень большой (до 90–95% от общей суммы), но уже к началу ХХ века она сократилась до 50–52% от всех поступлений в городской бюджет, а к началу Первой мировой налоги составляли уже всего четверть бюджета Москвы. К этому времени город научился не только тратить, но и зарабатывать деньги.Строились городские доходные предприятия, рынки; выкупался у концессионеров общественный транспорт (конка), развивался городской трамвай… Все большей популярностью у Московской думы пользовались городские займы. Первые городские облигации были выпущены еще в 1882 году на сумму три миллиона рублей и предназначался на погашения долга казне. Но казна Москве этот долг простила, и деньги были потрачены знаменитым городским головой Н. А. Алексеевым на строительство скотобоен – первого в истории нашего города “доходного предприятия”.На выпущенные займы Москва строила свои самые знаменитые новинки: канализацию, новые очереди водопровода, развивала трамвайные линии. Большая часть этих облигаций Москва реализовала за рубежом – в Лондоне, Гамбурге, Цюрихе… А еще Москве помогал частный капитал. Завещание “в пользу города” сто лет назад было вполне обычным делом. Благотворительные капиталы исчислялись миллионами рублей и тратились на строительство “богоугодных заведений”, школ, домов бесплатных и дешевых квартир… Особенно большие капиталы поступили в разное время в городской бюджет от братьев Бахрушиных и братьев Третьяковых, К. Солдатенкова и других именитых (и не таких именитых) купцов и предпринимателей.А на что еще, кроме городского строительства, тратились сто лет назад московские денежки? Прежде всего на полицию. Если в большинстве государств Европы полиция содержалась за счет государства, а города только участвовали в ее частичном финансировании, то в России полицию должен был кормить и одевать город. А полиция в Первопрестольной была не маленькая! Сто лет назад на 268 москвичей приходился один полицейский (интересно, а сколько сейчас милиционеров приходится на каждого москвича и гостя столицы?).К числу обязательных расходов относилось и содержание пожарных команд.Впрочем, Москва испокон века горела часто, и эта статья расходов была жизненно важной для города. В начале прошлого столетия в Москве было 17 пожарных команд во главе с брандмейстерами, подчинявшимися брандмайору, а тот – обер-полицмейстеру и градоначальнику. Если вы помните рассказы Гиляровского, то знаете, что каждая пожарная часть Москвы имела свои особые знаки и отличных лошадей определенной масти (например, Городская часть – белых, а Пятницкая – вороных).Важными статьями расходов были: содержание городских предприятий, уплата городских долгов, благоустройство улиц, площадей и скверов, а также народное образование, здравоохранение, общественное призрение… Так, например, в самом благополучном для России предвоенном 1913 году (с которым так любили сравнивать нашу жизнь советские статистики) на благоустройство города было выделено 3315 рублей (6,6% от расходной части бюджета), на медицину (включая санитарию и ветеринарию) – 6700 руб. (больше 13%), на народное образование – 5495 руб. (около 11%) и т. д. Вообще, социальная составляющая городского бюджета увеличивалась год от года, и многие москвичи могли это ощутить, как говорится, “на своей шкуре”. А потом началась война и в городском бюджете появилась статья “военные нужды”: в городе были открыты десятки госпиталей, приютов для беженцев и т. д.1917-й подвел черту и под городским самоуправлением (в европейском смысле этого слова), и под городским бюджетом. Все стало финансироваться из государственной “тумбочки”. Но это, как говорится, другая история…