Товарищ капитан

Но Оксана такая: и диссертацию защитила, и в родном университете МВД на хорошем счету. Делает карьеру на телевидении и своему основному призванию – службе в органах внутренних дел – не изменяет. А все потому, что у Оксаны закалка правильная. Среди красоток еще поиcкать вторую такую: серьезную, ответственную, положительную девушку, которая с надеждой смотрит в будущее и верит в настоящую любовь.– Нет, не жалею. В той ситуации, конечно, можно было найти приемлемый компромисс. Но организаторов конкурса это почему-то не устраивало. Они не хотели прервать мои путешествия, хотя об этом была договоренность заранее.– Обожаю. Но дело не в путешествиях, а в принципе. Я знала, что Мисс Вселенная – это один из этапов моей жизни, я все равно должна идти дальше.– Я уже давно защитилась – буквально через два месяца после конкурса.– Это было ужасно тяжело! Времени до защиты оставалось в обрез, а нужно было дорабатывать текст, перепечатывать бесконечное количество раз, вносить правки научного руководителя, собрать отзывы оппонентов. Никто другой за меня этого сделать не мог. Но сейчас я уже собираюсь поступать в докторантуру, поэтому на время прекратила преподавание. Правда, я еще от той защиты не отошла как следует.– Гражданское право в университете МВД в Санкт-Петербурге.– У нас все ребята ходят в форме. Поэтому они более сдержаны и дисциплинированы, чем студенты в гражданских вузах. Ну, конечно, автографы берут, фотографируются со мной. Я всегда с ребятами строю отношения не по схеме «учитель-ученик», а «мы обучаем друг друга». Потому что иногда уходишь из аудитории и думаешь: надо же, вот такой-то студент продвинул меня в моем развитии. Поэтому я никогда не боюсь тех вопросов, на которые не знаю ответа. Говорю, что к следующему занятию постараюсь их найти.– Нет, это тоже работа. Серьезная работа. Просто у меня в университете всего двадцать процентов ставки: есть возможность совмещать. Но я не хочу уходить из милиции! Это моя жизнь.– Каждый по-своему мне нравится. Но, конечно, «Спокойной ночи малыши» я обожаю. Друзья говорят мне: «Это несерьезная программа». А для меня она самая серьезная.– Естественно, нет. Предложение было очень неожиданным. Вообще, было много предложений: например, вести ток-шоу. Но я стараюсь все делать последовательно, шаг за шагом. Не бросаться с головой в ту сферу, в которой не имеешь опыта. Первые полгода мне было очень сложно: трудно раскрепоститься, общаться с куклами. Я первые передачи смотреть не могла: как будто стена между мной и куклами. Но я прошла этот этап, сейчас чувствую себя свободно.– Ерунда это все. Я самостоятельный человек, сама принимаю решения.– Он бизнесмен. Руководит строительной компанией в Санкт-Петербурге.– Ну, как все мужчины.– Честно? В детстве была очень ревнивая. Ревновала к маме, бабушке, книгам, увлечениям. Но в какой-то момент поняла, что это мешает мне жить, надо это преодолеть. А что касается мужчин, что толку ревновать? Если он захочет принять решение, твоя ревность ему не помешает, а лишь усугубит дело. Я в отношениях даю партнеру свободу выбора и всегда уважаю мнение другого человека, каким бы оно ни было. В любви главное – взаимопонимание и доверие. А еще я ценю духовное самосовершенствование.– Впервые, когда еще в школу ходила. Я росла в совершенно обыкновенной семье, внешность свою я еще не могла оценить, но все равно была зависть – непонятно к чему. Хотя я обладала неуемной жаждой жизни и непосредственностью, верой в себя, а это всегда не нравится окружающим. Но я пришла к такому выводу: если тебе завидуют, не нужно обращать на это внимания. Зло порождает зло. И если ты его не искоренишь, эти очаги будут тлеть и потом разгораться.– Сейчас неважно. А раньше бывали жуткие переживания. Но у меня мама такая оптимистка, что бы в жизни не происходило, у нее все всегда все к лучшему. Я этому учусь у нее. В конце концов, надо понимать, что в любом событии есть две стороны медали.– Не у всех. Я знала моделей, с ними не происходило ничего дурного. Если и были какие-то...посягательства, они прекрасно с ними справлялись.– А это очень трудно было сделать: я же в таком вузе училась! Все знали и старались обходить стороной.– У меня дед был военный, а прадед в военные годы был начальником милиции Пскова. Когда я училась в 10-м классе, у нас открыли милицейско-правовой лицей. Дед, когда узнал, сказал: «Все, ты должна идти служить Родине!» Вот я и пошла. Конечно, если бы знала, какую школу жизни там придется пройти, может быть, хорошенько подумала бы.– У нас были марш-броски, мы бегали в противогазах… Все, что можно, прошли. И наказания всякие, и наряды вне очереди. У нас был женский взвод. Ну, вы представляете, что происходит, когда собираются женщины? У нас там была и парфюмерная фабрика, и модное ателье. Никто не хотел ходить в форме. Приходили в гражданской одежде, а потом быстренько переодевались. Зато потом, когда адаптировались, форму носили уже с гордостью.– Вообще, я хотела быть судьей. Но потом поняла, что лучше для женщины все-таки преподавательская деятельность. А следователем я работала некоторое время после школы милиции. Но это было тяжело. Психологически тяжело для 19-летней девушки.– В основном телесные повреждения средней тяжести. Бывали случаи, когда приходилось задерживать подозреваемого на своей машине, потому что в отделе все машины были разобраны. Я задерживала на машине родственников: своей не было. А когда я приезжала на осмотр места происшествия, люди меня не воспринимали: «Нам нужен настоящий следователь!»– Я уже даже не помню (). Там совершенно нет времени думать о том, как кто тебя воспринимает. Есть сроки, есть отчет, есть план, который нужно выполнить.– В общем-то, никакого негатива. Чувство страха было. Когда шла на допрос и думала: «А вот он уже сидел за изнасилование». Естественно, боялась: разговаривали ведь с глазу на глаз. Но, к счастью, там есть кнопка, на которую можно нажать в случае чего. Каких-то людей жалела. Не все преступники одинаковы. Еще не известно, кто хуже: тот, кого осуждают, или тот, кто осуждает.– Если бы мне удалось хоть чуть-чуть изменить представления о милиции, я была бы очень рада. Есть хорошие люди, я знаю таких. И потом, куда людям еще идти? Только в милицию. – Капитан.– Ой, на такой вопрос так сразу не ответишь! Надо исследовать все обстоятельства дела. Психологи и следователи скажут одно, обычные люди – другое. Но разве может любовь приводить к убийству? Лично я не верю в такую любовь. Это что-то другое. Может быть, собственнические чувства, гордыня, самолюбие. Если человек любит по-настоящему, он всегда поймет и простит.– У меня такого нет.– Абсолютно. Просто нужно всегда начинать с себя: почему это произошло? Может быть, часть вины и на том человеке, но часть вины – и на тебе. Если ты признаешься себе, что ошибался, тебе будет легче понять другого.– Симпатия, может быть, была. Любовь – это всегда две половинки. Если человек любит искренне, это всегда вызывает ответное чувство. Даже если один не обращает внимания, но другой уверен в своих устремлениях, это не может быть незамечено. А если человек пострадал-пострадал, а потом успокоился, значит, это была не любовь. Бывает, люди не живут вместе, но в душе проносят чувства через всю жизнь.– В детстве я была очень высокой. Ребята говорили: ты очень красивая, но мы дружить с тобой не будем. Потому что мы все тебе по плечо. Я приходила домой, рыдая: «Мам, со мной никто дружить не хочет! Я ужасная!» А она только говорила: «Дурочка ты моя глупенькая!»– (.) Надо быть чутким и духовно развитым человеком.– На глазок нет, но сердце не обманешь. Я, бывает, начинаю с человеком говорить и понимаю, что это только интересный собеседник. Он может дальше хоть как – я как женщина не обращу внимания. Я вообще идеалистка. Бывает, один жест сыграет роковую роль, хотя все остальное в человеке нравится.В любом случае, этот человек должен быть настроен на развитие своего духовного мира.– Никто ничего никому не должен. Если это есть, то хорошо, если нет – тоже не беда. Человек получает в жизни только то, что он может получить. Сегодня я в состоянии не обращать на это внимания. Конечно, все мы не без греха. Я тоже люблю подарки. Но знаю, что эта радость буквально на несколько минут. А душе нужно что-то другое – чтобы человек тебя понимал. Если это есть, тогда можно положить на алтарь все, что у тебя есть. Но ничегонеделание я не приемлю. Всегда должна быть цель и работа. Конечно, люди скажут: легко говорить, когда ты человек известный и обеспеченный. У кого нет денег, те говорят: «Самое главное деньги, а любовь потом придет!» А у кого есть деньги: «Самое главное – любовь». И те правы, и эти. Но в моем понимании все-таки сначала любовь, а потом все остальное.– Наверное. Естественно, я, как любая женщина, люблю внимание, люблю цветы.– У меня как были подруги с детства, так и остались. С одной я дружу четырнадцать лет, с другой – восемь. Был сложный период после конкурса. Потому что одна подруга – она человек небогатый – думала, что я перестану с ней общаться. А я ей говорила: «Мы же с тобой столько лет! Как ты могла такое подумать! Если тебе такая мысль пришла в голову, я очень расстраиваюсь». У нас был разговор серьезный. С тех пор все хорошо. Конечно, я ей помогаю, чем могу. Мы с ней как родные души.– Наверное, родиться счастливой невозможно. Но счастливой можно стать. Я счастье испытываю в те моменты, когда забываю, что другие делали мне плохо и что я другим делала хорошо. Именно так. Многие люди помогают, а потом говорят: «Вот я тебе помог! А ты ко мне повернулся задом». Но разве это помощь? Это корыстная помощь... Вообще счастье – это всегда ненадолго. Сегодня ты чувствуешь себя счастливым. Завтра – уже нет. А чувство полного удовлетворения, оно доступно только святым. К этому надо стремиться. Но только, конечно, далеко не все этого достигают.