Алексей Брячихин: Чем занимаюсь, о том и пою. И наоборот

Руководитель территории, на которой живет почти миллион москвичей и которая составляет десятую часть столицы, — префект Западного административного округа Алексей Михеевич Брячихин, доктор экономических наук, профессор.Из многочисленных наград и почестей этот человек больше всего ценит звание чемпиона России по самбо, Государственную премию за комплексную застройку Мичуринского проспекта и звание «Заслуженный строитель России».Он всю жизнь учился и все еще учится. Учится простому и сложному.Из простого — научился засыпать на совещаниях, когда обсуждают не интересующий его вопрос. Так что, пригласив Брячихина в редакцию «ВМ», мы не позволяли дорогому гостю расслабляться.— Неправда! Я пришел на работу в исполнительную власть в июне 1965 года. Представляете?! Все прошел. И вас прекрасно понимаю — журналистам тоже надо зарабатывать. Но я все время рассказываю о том, что мы делаем, — это газетчикам не интересно. Вы ждете сенсаций. Надеетесь, что выдам эффектный прожект? Или кого-нибудь задену? — Их так много! И многие удачные. Всегда на грани фола. Вот последняя. Мы занялись новым, неизвестным у нас делом — организовали при поддержке правительства Москвы строительно-сберегательную кассу.Хотим дать возможность представителям среднего класса, находящимся в активном возрасте, добиться нормальных условий для жизни. Но только москвичам — никаких иногородних! Тяжело пришлось все это пробивать — ни в городе такого нет, ни в стране. Строительно-сберегательная касса — разновидность реально работающей ипотеки. Как раньше, касса взаимопомощи. Человек, накопивший там пятьдесят процентов стоимости квартиры, может эту квартиру купить. Но в собственность ему ее не оформят до тех пор, пока не внесет оставшиеся пятьдесят процентов.Если наш герой не нашел деньги в другом месте, то он может взять эти пятьдесят процентов на три года в строительно-сберегательной кассе под восемь процентов годовых в валюте. На улице Удальцова, напротив Олимпийской деревни, уже строится по этой схеме жилой квартал с детскими дошкольными и школьными учреждениями, магазинами и другими необходимыми для жизни объектами. Многое в каком-то смысле от Олимпийской деревни-98.— А здесь он будет стоить 875.— Мы провели конкурс страховых компаний и отобрали три лучшие, которые страхуют от нерадивых покупателей, аферистов-подрядчиков, хитроумных инвесторов и чрезмерно предприимчивых банкиров.На первом этапе собираемся построить более семидесяти двух тысяч квадратных метров жилой площади. Если все будет нормально, то летом следующего года на улице Удальцова начнутся новоселья.— Я окончил строительный техникум, строительный институт, защитил диссертацию по управлению качеством строительства, докторскую — по реформированию управления регионами. Чем занимаюсь, о том и пою. И наоборот. В обществе всегда нужда в материальном и духовном. Но наше государство потеряло управление людьми, и все сломалось. Так же, как Церковь его потеряла накануне революции.— Ну не совсем все. Хотя если брать прошлый год, когда в городе было введено порядка миллиона квадратных метров жилой площади, пятьсот шесть тысяч — наши. Это жилье без копейки из бюджета! Строятся школа, здания милиции, суда, целиком за счет префектуры строится детская онкологическая поликлиника. В Ново-Переделкине начинаем бассейн...Теперь из того, что не удалось стратегически. Обеспечить устойчивое финансовое положение округа. И еще хотелось бы, чтоб мы, его руководители, вместе с районами работали, как хорошие часы. Пока не получается.— У округов нет бюджета. Экономически округа зависят от правительства города, от мэра. У нас нет ни метра своего жилья, ни метра жилого помещения — все у Москвы. На заседании правительства город делит бюджет по окружным финансовым управлениям и отраслям. Префекты, конечно, участвуют в этом, но ответственность — у нас, а ресурсы — там. Скажите, что делать? Раньше у каждого из тридцати трех районов Москвы был свой бюджет — была возможность рационально делить деньги, защищать и отстаивать их. Округа должны иметь возможность финансового маневра, вот когда можно будет оценить работу префектур, префектов. Но сначала, будь любезен, отчитайся, на что и как ты потратил бюджетные денежки.— Хорошо, если ты, к примеру, сдал в аренду помещение, заработал дополнительные инвестиции и пустил их на социальную сферу! — О том и речь, что у нас нет такого права! В округах нет собственности на землю и жилье, нет ресурсного маневра. Проблема... Другая проблема — кадровая политика. Мало того, что в Москве назначили десять префектов, теперь, по сути, ввели сто двадцать пять глав управ, которых избирают советники. Но прежде, чем они главу управы изберут, префект должен написать представление мэру Москвы, мэр — дать на это согласие и написать рекомендацию районному собранию. Я считаю, что и главы управ, и префекты должны избираться населением. Появится степень ответственности, появится страховка от необъективности вышестоящего начальника.— Тут я в гордом одиночестве...— Нас не смущает даже наше российское правительство... Посмотрите, какие ставятся эксперименты в масштабе страны! Однако ничего не поделаешь, чтобы проверить человека во власти (а префект — это управленческая профессия, судьба), ему надо дать попробовать поруководить. И сразу станет ясно, есть у него призвание или нет. Такова специфика работы.— Иногда меня терзают сомнения: способны ли мы достичь высокого уровня гражданственности в обществе или победу одержат зависть, примитивизм, жадность, эгоизм? Но тут сомнений нет — нельзя, чтобы мы зависели от одного человека. Пусть даже активного, талантливого и перспективного. А управленческая система зачастую подстраивается именно под одного человека, под его команду. Затем приходит другой — и начинай сначала! Если бы экономика в стране работала, тогда было бы в принципе все равно, кто руководитель. Смотрите, в Италии на протяжении десятков лет правительство меняется чуть ли не ежегодно, но при работающей экономике...— Я никого не обижаю. Могу, например, спорить и шутить с Лужковым, но при этом сохраняю с ним деловые, надеюсь, взаимоуважительные отношения. Здравые отношения с начальством нужны не для того, чтобы скакать по ступенькам вверх, а, главным образом, для того, чтобы лучше служить делу — помогать людям.— Значит, общелкал соседей! — Мне ничего не мешает. Я на своем месте и с удовольствием работаю. Правда, иногда устаю до чертиков. И от проблем, и потому что работаю с людьми. Однако хорошо, когда ты оказываешься на месте, соответствующем твоему призванию, в нужное время, в нужном состоянии. У меня все совпало. У меня сейчас верные, точные отношения с окружающим миром. Это значит, что я чувствую себя самим собой, свободным, развивающимся человеком. Такое с людьми случается довольно-таки редко — только в пяти-семи случаях из ста. У остальных не совпало. Многие живут лишь тем, что смотрят телевизор, читают газеты и возмущаются: «Что у нас за страна, что у нас за президент!».— Процентов на девяносто девять. Через Западный округ прошла большая часть новаторских дел: и земля, и новые схемы управления, и реконструкция ветхого жилищного фонда, и строительно-сберегательная касса, и нововведения в заселении домов. Я доволен. Но стратегических, узловых мыслей много не бывает. А по мелочам я в правительство не хожу принципиально.[b]— А вас не беспокоит, что монополия на торговлю на московском рынке сосредоточена в руках одной национальности? Может быть, как раз в этом деле нашли бы свое призвание некоторые москвичи? [/b]— Так ведь «чужаки» и раньше стояли поперек горла у уважаемых москвичей. А кто, как не эта руганая-переруганная «лимита», вывозил мусор, чистил канализацию, работал на нудных конвейерах в автомобильном производстве, выполнял грязные и вредные дорожные работы? Сегодня коренных москвичей в Москве процентов пятнадцать, не больше. Остальные приезжие. Я тоже не москвич — из подмосковного города Электростали. В Москве почти тридцать три года. Что же касается лиц, на которых вы намекаете, — они профессиональные торговцы. Другой вопрос, что не так, как хотелось бы, себя ведут. Надо учить! — Тогда расскажу один забавный случай. Как-то к нам в префектуру пришел тридцатилетний нигде не работающий миллионер: «Мне деньги уже не нужны. Некуда себя деть. Никому не нужен. Надоело отдыхать. Хочу работать!». Стали его пробовать на одной работе, на другой. Казалось, старается. Но ничего не получилось. Выходит, умение наживать деньги — в работе не самое главное.— Мысль о том, что моя жизнь не повторится. Так что же на нее обижаться? Что обижаться на людей? Мир существовал до меня и будет существовать после. Если я встретился с дураком и не договорился, тогда кто из нас умный? А если с умным — кто дурак? [b]— И с чувством юмора у вас порядок! Вы написали восемь книг о качестве и организации строительства, о проблемах городской власти. Девятая, которая, как мы слышали, писалась в отпусках на садовом участке в восемь соток под Сергиевым Посадом, — о вашей жизни. Кое-кто уже выписал из книги «Биография префекта» и положил под стекло эпиграф.«Господи, удержи меня от привычки думать, что я должен что-либо сказать по любому поводу в любом случае. Упаси меня от стремления направлять дела каждого! Сделай меня мыслящим, но не нудным. Полезным, но не властным...» И так далее. Брячихин талантливый человек! Хороший префект — раз, хороший литератор — два, хороший художник — три и, говорят, настоящий психолог — четыре. А в шахматы вы играете? [/b]— Нет. Не умею.— Сном. И то не получается. Иногда не спится с трех. И, несмотря на это, не все успеваю. А в обычный день просыпаюсь в половине шестого, сам варю себе кофе, делаю бутерброд — не потому, что хороший, а потому, что самодостаточный. Так что дома мне легко. И везде легко — никому не задолжал....В обществе нельзя быть подарком и ходить по этому поводу с претензиями. И нельзя дружить, считая себя подарком. И в любви нельзя быть подарком — близким людям должно быть с тобой хорошо.— Задача родителей, особенно обеспеченных, сделать так, чтобы когда их не будет, дети могли выжить. В сытой обстановке рождаются рыхлые, никчемные дети. Не потому что они не умеют поговорить, поразмышлять — умеют. Они не могут драться за жизнь. Им ничего не надо и неинтересно уже смолоду. А это против законов природы. Надо уметь выживать самому. Моя дочь не рыхлый человек. К сожалению, с отцовским характером. Умеет держать слово. К тому же она с детства понимает, что все должно быть заработано, за все надо платить. Но про дочь я могу говорить очень долго, потому что люблю ее больше всех на свете.— Слишком мал — всего четыре месяца.— Женщины должны быть генералами. За ними — домашний уют и очаг. Мужчины — добытчиками. А ведь наши дамы тоже стремятся в добытчики! Взять, к примеру, мою жену. Работала биофизиком, расчетчиком оптических систем. Ее сократили. А возраст предпенсионный. И пошла она на биржу труда. Я не вмешивался. Прошло две недели — ходит и ходит, стоит в очередях. Ну не везет ей, и все тут: она всегда сто двадцатая или сто девятнадцатая, а принимают только сто человек. Смотрю, уже нервничает, не выдержал и позвонил на эту биржу. Теперь ходит, отмечается.— Заглядываю. Только мне не обязательно туда заглядывать — всегда есть сводка со средними ценами на продукты. Знаю я и о существовании извечных проблем: обманов, обсчетов, обвесов. Но не может же власть быть контролером в каждой торговой точке — это бред. Другое дело, выстроить на территории округа систему, при которой люди были бы уверены в том, что любое их требование будет выполнено. А так — на контролера еще контролер и не будет этому конца.Недавно мы приняли, думаю, нужное решение: выделили на рынках Западного округа четыреста мест для безналоговой торговли населения — в основном пенсионеров. Семьдесят процентов наших стариков и старушек получают пенсию всего-навсего пятьсот рублей — ни одежду купить, ни лекарства, ни оплатить коммунальные услуги. Может, это чуть поможет? А еще на всякий случай организовали запасы круп, консервов, соли и других продуктов — если что-нибудь случится, мы готовы запустить талоны. Черт его знает, что может случиться! — Тонко намекаю...— Думаю, не завтра, возможно, ближе к осени. После того, как вы сходите в отпуск.— Я хотел бы, чтобы власть была совестливой. Потому что таково ее призвание. Но сегодня мы дошли до критического момента — до полного неуважения к себе, к людям, к стране. Много «почему»... И прежде всего: почему мы не можем настоять на том, чтобы такого не было? Ведь это и есть гражданственность.Я не понимаю, как можно заложить семью и близких в угоду амбициям, для того, чтобы быть у власти. Сталин... Где его дети? Хрущев... Его сын уехал за рубеж. Что с детьми Брежнева?.. Что будет с семьей президента?..— Объясню. Судьба не раз кидала меня с одного места жительства на другое, со счета сбился: Электросталь, Загорск, Солнцево. В Центральный округ переехал, когда работал в Солнцеве. И правильно сделал — не то солнцевские приходили бы после работы, и мне как руководителю района задавали бы вопросы: «Почему у тебя есть балкон, а у меня нет?»,«Почему у тебя вода не капает, а у меня капает?», «Почему у тебя жена в шляпе, а у меня без шляпы?».— С ним тяжко. И печально. Это крепостничество. ... Хотите анекдот? Сын приходит к отцу и спрашивает: «Пап, а пап, как гвоздь держать, чтобы не ударить по руке?». Тот говорит: «Глупый ты! Двумя руками молоток-то держи!». Что делать — это тоже наш менталитет...