Мальчик из хорошей семьи

[b]За всю многолетнюю практику у следователя по особо важным делам Управления по расследованию бандитизма и убийств прокуратуры Москвы Татьяны Гизатуллиной не было более тяжелого дела.Когда я попросил Татьяну Юрьевну рассказать о фигуранте того громкого дела, она спокойно ответила:– Настоящая мразь. Подпишусь под этим определением в любом документе. Дело даже не в том, что он жестоко убил четырехлетнего ребенка. С точки зрения душегуба здесь все понятно. Боялся оставлять свидетелей, ведь уже зарезал трех людей...Но ведь перед тем как убить девочку он над ней еще и надругался. И рассуждал примерно так: чего жалеть-то, ведь все равно зарежу. Зачем отказывать себе в «удовольствии»?Подобная логика прослеживается в мотивации всех поступков Максимова. После окончания школы продолжить образование он не захотел. Родители пытались его образумить и помогли бы поступить в институт. Но он пошел в армию. Службу проходил на Сахалине. И не в самых тяжелых условиях – его устроили в комендантский взвод.Из материалов уголовного дела: «За время прохождения службы зарекомендовал себя посредственно. Периодически допускал совершение грубых дисциплинарных проступков, чем держал командование части в постоянном напряжении. С командирами и начальниками вел себя развязно, форму одежды не соблюдал. Сослуживцы Авдеев и Гизельманов назвали его эгоистичным, вспыльчивым, злопамятным».«Промучился» Максимов примерно год. После чего решил, что отдал Родине достаточно – большего она не заслуживает, и самовольно покинул часть и вернулся домой. Казалось, что тут-то «награда» найдет героя. Но явное дезертирство сходит ему с рук.Дознаватель комендатуры гарнизона города Москвы вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по части 3 статьи 337 УК РФ («Самовольное оставление части или места службы»).Каким образом Максимов получил заключение медиков «ограниченно годен к военной службе», которое автоматически освобождало его и от уголовного преследования, и от дальнейшего прохождения воинской службы, можно догадаться. Помогли связи матери – ответственной сотрудницы префектуры одного из столичных округов...Как обманчива внешность! Правильные черты лица, осмысленный взгляд, хорошая фигура. Не какой-то монстр, на чьем лице легко читаются все известные пороки. И в подружках у него недостатка не было. С Птицыной и Кривошеиной, например, он начал встречаться еще до армии. С одной из девушек Максимов даже собирался расписаться. Но едва он отправился служить, как подруги поспешили сжечь мосты – написали, что готовы дружить, но о чувствах просят забыть...Интересное совпадение. Именно девушки, давшие ему отставку, стали жертвами убийцы. И еще одна подробность – обе подружки характеризуются положительно. Галина Птицына приехала в Москву из Твери, работала в баре и одновременно училась.Оля Кривошеина попала в Москву из Кирова, устроилась танцовщицей в ресторане, сняла квартиру. Позже к Ольге перебралась мать, пошла работать в булочную рядом с домом. Жили скромно, но дружно и хлебосольно.Максимов, хоть и получил отставку от обеих девушек, но связи с ними не терял. Вот что рассказала на следствии Галина Птицына: «После возвращения из армии Максимов нигде не работал и не учился. И у него постоянно не было денег. Он систематически занимал у меня от 500 до 2000 рублей. И никогда не отдавал.У меня старая машина ВАЗ-21099 часто ломалась. Он несколько раз брал деньги на ремонт, но ни разу ничего не делал, а про взятые деньги «забывал». Максимов часто бывал в квартире, которую снимала с подругой. Иногда оставался ночевать – жаловался на сложные отношения с матерью. Потом мы догадались, что он рылся в наших вещах, вытаскивал деньги. Как-то проговорился, что знает, где лежат восемь тысяч долларов, которые я скопила на покупку новой машины».Маминым кошельком сынок пользовался, как своим. И не только кошельком. Однажды в квартиру Оли Кривошеиной ворвалась разъяренная мамаша Максимова: «Мой сын украл из дома все золото!» Не стесняясь выражениях, дама кричала, что сын все тратит на прихоти девушки и что она собирается заявить в милицию.Кривошеина объяснила, что сама одалживает деньги «кавалеру». Но мамаша и слышать ничего не хотела.Между тем «мальчик» пил, кутил, ходил по клубам и кабакам, просаживал тысячи в игральных автоматах....В один из ноябрьских дней 2004 года Максимов позвонил Птицыной.Девушка собиралась за покупками. Максимов, который давно уже задумал завладеть сбережениями подруги, напросился в компаньоны. Через пару часов вернулись домой к Птицыной. У ее подруги Дианы, с которой они в складчину снимали квартиру, болела голова, и та сразу же ушла к себе в комнату отдыхать. Галина же угостила приятеля обедом, посидели, поболтали... Девушка стала собираться на работу.Убедившись, что Галина занимается макияжем, Максимов незаметно перерезал телефонный шнур комнате. То же самое проделал с телефоном, стоявшим в кухне. На кухне увидел большой разделочный нож. Именно такой ему и был нужен. Впрочем, нож выглядел внушительно только внешне, но его качество...Это и спасло жизнь девушек. Когда Максимов подошел сзади к Птицыной и нанес удар в спину на уровне сердца, лезвие обломилось.Из свидетельских показаний Птицыной: «Я почувствовала удар в спину. Было очень больно, я выгнулась, ноги подкосились. Максимов одной рукой стал меня душить, а другой придавил рот: «Тише, тише!» После этого я потеряла сознание...»Девушка очнулась на полу. Максимов бил ее руками и ногами, стараясь попасть в голову. От болевого шока и отчаяния она забыла о страхе и закричала:– Помогите! Диана, Диана!Из второй комнаты выбежала проснувшаяся Диана. Увидев лежащую на полу Галину, она тоже закричала:– Отпусти, что ты делаешь!Крики отпугнули преступника. Максимов выскочил из комнаты, и Диана подумала, что он уходит. Но неожиданно Максимов выскочил из кухни с новым ножом, набросился на Диану, приставил к ее горлу лезвие крикнул Птицыной:– Деньги давай, иначе ей не жить!Из материалов уголовного дела: «Галина лежала на полу, облокотившись на диван. Встать она не могла, но сумела подползти к шкафу и вытащила пакет с четырьмя тысячами долларов: «Забирай все, только не убивай...» Из материалов уголовного дела: «Максимов был настроен решительно. Он говорил, что не может оставить их живыми. Птицына спросила: если он знал, где спрятаны деньги, почему не взял сам? Максимов ответил, что все равно бы подумали на него».Тут Галина поняла, что он намерен их убить. Шансов спастись у них немного. И все же она сделала еще попытку:– Слушай, ничего пока не произошло. Деньги мы отдали. Уходи, мы сообщать никуда не будем...Максимов слегка ослабил хватку на горле Дианы. Девушка поняла, что это ее последний шанс. Она вырвалась и вспрыгнула на подоконник окна:– Еще шаг – и я выброшусь в окно. Тогда тебе точно несдобровать!Максимов запаниковал. Нет, он не терял головы, и вообще, как в один голос утверждали девушки, действовал обдуманно и хладнокровно. И все же, учесть всего убийца не мог. А перспектива встречи с милицией его совсем не радовала. Забыв о пакете с деньгами, он рванулся к выходу, хлопнула дверь. Какое-то время девушки, еще не веря в спасение, боялись тронуться с места. Затем Диана вызвала «скорую», поехали в 15-ю городскую больницу.Из показаний матери Максимова: «Сын вернулся домой в восьмом часу вечера в возбужденном состоянии. Он сказал, что сделал плохое. Но что именно, не может вспомнить. Разговор происходил в присутствии соседки, которая посоветовала дать ему успокаивающее лекарство или водки...»Каким именно способом его успокаивали, следствие, по понятным причинам, не выясняло. Зато мамаша Максимова немедленно развила бурную деятельность. И страдающий провалами в памяти преступник, в отношении которого было возбуждено уголовное дело, уже через несколько дней оказался в психиатрической больнице с подпиской о невыезде.Из обвинительного заключения: «По показаниям заведующего отделением 13-й психиатрической больницы врача Г. Л. Гуревича, Максимов поступил в лечебное учреждение 9.01.2005 года по письменной просьбе его матери. Она обосновала свое заявление ухудшением психического состояния сына. Пациент дал согласие на госпитализацию в стационар, то есть лечился добровольно. В любой момент он мог быть выписан».Максимов не нарушал режим, старался выполнять предписания врачей. Поэтому уже через две недели он получил согласие врачей на лечение в полустационаре. Теперь по закону Максимов мог самостоятельно уходить из больницы и возвращаться по своему усмотрению. Интересно, что его всегда забирала и привозила обратно заботливая мать.Приближался мартовский праздник. Естественно, проводить его в больнице Максимов не собирался.Еще пятого марта он уехал домой, что было зафиксировано записью в регистрационном журнале больничного отделения. До трагедии оставалось чуть более двух суток.Как он проводил время до седьмого марта, сказать трудно. Скорее всего, бездельничал по выработавшейся привычке, валялся перед телевизором, пил пиво, трепался с дружками по телефону. Наверняка заглядывал в местный «игровой мешок».Седьмого марта вечером он сказал матери, что едет к Ольге Кривошеиной, и выпросил тысячу рублей «на цветы». В гости он заявился без цветов, но с десятью бутылками пива.Максимова нисколько не смущало, что кроме хозяйки, в малогабаритной однокомнатной квартире на улице Кедрова в это время находилась ее подруга из Кирова Ольга Багаева.Она приехала погостить на праздники со Светочкой – четырехлетней племянницей Ольги Кривошеиной.Максимов по-хозяйски расположился на кухне. В гостях он вообще чувствовал себя свободно. Сидел в одной футболке, смачно потягивал пиво и курил сигареты «Парламент» – не самые дешевые из тех, что продаются в киосках.Около девяти вечера с работы вернулась Елена Ивановна – мать Ольги. Женщина отказалась выпивать, приняла ванну и поужинала. Затем выкупала внучку Светочку и легла с ней в комнате на диване. После полуночи сон сморил и родственницу Ольгу Багаеву. Она тоже устроилась на ночлег в комнате. Кавалер же и не думал уходить восвояси. Он несколько раз звонил по телефону матери, приятелю....К тому времени было выпито все пиво и две бутылки водки. Максимов сидел на кухне, докуривал очередную сигарету и рассматривал Ольгу. Девушка ему нравилась, и он делал попытки возобновить близкие отношения, но неизменно получал отказ. Это бесило самолюбивого и избалованного кавалера. Кто она такая? Приехала из своего Кирова, а строит из себя принцессу! Другая бы радовалась. Он ведь не какая-то шваль без роду и племени, а москвич, и квартира есть.Хмель и похоть ударили ему в голову. Он потянулся рукой к Ольге. Та увернулась, подошла к окну. Максимов поднялся и навалился на нее сзади:– Ну, чего ты ломаешься? Давай...Ольга, которую уже откровенно раздражал пьяный гость, решительно отстранила его, буркнула что-то обидное. Но Максимов продолжал липнуть к девушке. Та отмахнулась локтем. Гость попятился назад и уперся спиной в кухонный стол, на котором лежали ножи...Ранним утром восьмого марта соседи, проходя мимо квартиры Кривошеиных, почувствовали резкий запах газа. Позвонили в дверь – никакого ответа. Начали стучать – та же реакция.Связались с Управлением аварийно-восстановительных работ «Мосгаз». На улицу Кедрова немедленно выехала дежурная бригада. Вскрыть металлическую дверь слесарным инструментом было невозможно. А на звонки и стук в дверь по-прежнему никто не отвечал.Квартира находилась на первом этаже. Слесарь обошел дом и заглянул в зарешеченное окно на кухню. На полу он увидел лежащую в крови женщину. Узнав об этом, старший по подъезду позвонил по телефону «02» и в МЧС. Наконец дверь была вскрыта. На кухне, куда заглянули спасатели, были открыты все пять вентилей газовой плиты... Но не это потрясло вошедших людей. Не только пол, но стены, потолок, даже плафоны люстры под потолком были забрызганы кровью.Выйти на след убийцы большого труда не составило. Оперативники, отрабатывавшие связи потерпевших, уже к вечеру 8 марта вычислили того, кто в роковой вечер находился на улице Кедрова. Помогла одна из знакомых погибшей девушки. Она назвала сыщикам адрес знакомого, который часто приходил в гости к Кривошеиной. Когда сыщики приехали к Максимову домой, дверь им приоткрыла его мать:– Сын уже второй месяц лечится в психиатрической клинике. Дома не бывает.–Что-то у вас не вяжется, - возразил один из сотрудников уголовного розыска. – Ваш сын недавно был дома, звонил знакомым по телефону.Но и после этого память у матери убийцы не прорезалась. Дескать, действительно, 7 марта сын приезжал домой, но сейчас он в больнице. Было ясно, что после этого разговора сыщики направятся в больницу. Теперь для убийцы счет шел на минуты.Чтобы попытаться обеспечить себе алиби, ему необходимо было опередить сотрудников милиции. Он бросился во двор. Как раз в это время к дому подъехал приятель Максимова. Тот подбежал к водителю: отвези в больницу, мне срочно.Парень обратил внимание на странный вид Максимова. Тот не был пьян, но выглядел так, словно не спал всю ночь. Позже выяснилось, что убийца действительно всю ночь болтался по району, заходил в зал игровых автоматов, успел даже продать за бесценок мобильник одной из убитых женщин.Водитель открыл дверцу: надо – так надо. Садись, подвезу... Убийца успел прибыть в больницу чуть раньше, чем доехали оперативники. Но алиби все равно не получилось. К счастью, журнал прихода-ухода больных велся очень аккуратно. Подозреваемый был взят под стражу в больничной палате...– Конечно, он врал и изворачивался, – говорит следователь Татьяна Гизатуллина. – Первоначально выдвинул версию, что ушел от Кривошеиной около четырех часов утра. Он утверждал, что ей позвонил сожитель – сотрудник «Газпрома» – и сказал, что придет в гости. Поэтому Максимов собрался и ушел. Никакого отношения к убийствам он не имеет. Когда он уходил, в квартире был полный порядок.– Эта версия, как и все другие, была проверена, – продолжает Татьяна Юрьевна. – Документально установлено, что в квартиру Кривошеиной в указанный период никто не звонил.Зато телефонами, в том числе и принадлежавшими убитым женщинам, активно пользовался Максимов. Он звонил не только домой, но и приятелям. Когда были собраны все доказательства и проверены различные версии, Максимов закончил вранье и написал чистосердечное признание.Из материалов уголовного дела: «Максимов предложил Кривошеиной возобновить интимные отношения, на что девушка ответила отказом.Ему стало обидно. Он поднялся из-за стола, взял лежавший около мойки кухонный нож длиной около 30 сантиметров с ручкой черного цвета и подошел к Ольге. Она сидела боком у подоконника и смотрела в окно. Максимов нанес ей несколько ударов ножом в область живота. Девушка закричала и вырвалась из кухни.Он рванулся за ней, но путь преградила мать Ольги. Женщина попыталась собой загородить проход в комнату. Максимов, ни слова не говоря, стал наносить ей удары ножом. Ударов он нанес много, сколько именно – не помнит...» Мы можем напомнить цифру. Всего в ту ночь убийца нанес своим жертвам около сотни ножевых ранений разной степени тяжести. Только на теле маленькой Светочки Кривошеиной судмедэксперт насчитал 27 ножевых ранений. Зная длину клинка, лучше не вдаваться в детали.Вернемся к признанию убийцы.Мать Ольги упала около холодильника. По свидетельству Максимова, она даже не кричала: наверное, просто не успела. После этого он прошел в комнату. Ольга Кривошеина сидела, закутавшись в одеяло на полу у входа в комнату и стонала. Он стянул с нее одеяло и начал бить ее ножом. После первых ударов она кричала, а потом затихла.В это время проснулась Ольга Багаева и что-то закричала. Он ударил ее ножом в грудь, и она стала задыхаться. Максимов продолжал наносить удары. После второго или третьего удара она упала на спину и некоторое время хрипела. Он нанес ей еще несколько ударов уже мертвой.Здесь нужно прервать откровения убийцы. Потому что на этом его откровенность заканчивается. То, что он сделал с последней жертвой – четырехлетним ребенком – по бесчеловечности и жестокости не идет в сравнение даже с кровавой резней трех женщин. И следствию пришлось восстанавливать ход событий, «тыкать» кровавого упыря в факты, заставлять его вспоминать и объяснять случившееся.Зачем? – может спросить читатель. Что изменится, если мы будем знать, как Светочка пряталась под одеялом, как леденела ее душа от предсмертных криков бабушки, тети и Ольги Багаевой? Для чего материалами дела доказано, что она успела все-таки на мгновение вырваться от убийцы, даже подбежала к двери, тянулась к замку?..К сожалению, запорное устройство было закреплено слишком высоко. Ребенок тянулся к замку (на обивке двери с внутренней стороны остались кровавые следы), но открыть так и не смог.Конечно, любое расследование будет неполным, некачественным, если в нем останутся нестыковки или белые пятна. Но главное не в этом.Для Татьяны Гизатуллиной эта работа была, наверное, труднее, чем любая другая. Потому что женщина, мать острее чувствует подобные трагедии, ближе воспринимает боль утраты ребенка, неизбывную горечь потери близких людей. Татьяна Юрьевна провела следствие так филигранно еще и потому, что хотела осветить все самые темные закоулки души убийцы, не дать ему ни малейшего шанса хоть немного облегчить участь. Потому что такие подонки не заслуживают ни сострадания, ни жалости, ни пощады.По свидетельству всех ее знавших, Светочка Кривошеина была всеобщей любимицей. Веселая, смышленая, очень коммуникабельная и подвижная девочка. Она легко поддерживала разговор, понимала шутки, никого не стеснялась и ни от кого не шарахалась. Ребенок всегда рассказывал взрослым о своих впечатлениях, но не был назойлив, никогда не капризничал и не грубил.Рождение Светочки было не только радостью, но и наградой. Дело в том, что врачи запрещали матери Светочки рожать ребенка. Но та очень хотела детей и пошла на риск.Девочка родилась здоровой, хотя мать долго болела и лежала в больнице. В Москву к тете Оле Светочку отправили вместе с подругой семьи Багаевой. Ехали на праздник, а попали на похороны...Не сумев открыть дверь, обезумевший от страха ребенок спрятался в единственном доступном для него убежище – ванной комнате. Тем временем нелюдь, расправившись с последним взрослым человеком, уже решил, как он поступит со Светочкой. Оставлять в живых он ее не собирался – заложит... Но перед тем как расправится с последним свидетелем... На языке юридического протокола это звучит так: «насильственные действия сексуального характера».Из материалов уголовного дела: «Совершая насильственные действия, Максимов раздел девочку, положил ее на пол в ванной, подстелив под тело ребенка сложенные детские вещи... Максимов сжал девочке шею, не давая ей кричать, о чем свидетельствуют ссадины и полосовидный участок на теле. И, не оставляя девочке ни единого шанса выжить, понимая, что ребенок сможет рассказать о совершенных им преступлениях, убийца, причинив жертве не менее 12 колото-резаных ран, перерезал Свете Кривошеиной горло. При этом девочка находилась в беспомощном состоянии. На теле ребенка отсутствует комплекс телесных повреждений, который возникает при самообороне».Только не подумайте, что сам душегуб, совершивший преступление, не имеющее аналогов по жесткости и кровавости в Москве нынешнего столетия, был в тот момент в состоянии душевного волнения или аффекта. Он планомерно обыскал жертв, содрал с двух женщин цепочки с нательными крестиками. (Один из крестиков соскочил и остался под телом Ольги Кривошеиной.) Затем он занялся сбором денег.Для этого перерыл не только вещи и сумочки, находившиеся в пределах видимости. Он залез в платяной шкаф, вывернул наизнанку все карманы, переворошил белье, даже в детские игрушки заглянул. Добыча была невелика. Три мобильных телефона, несколько тысяч рублей, какая-то мелочь...Прежде чем уйти, он внимательно осмотрелся, посидел на кухне, допил бутылку «Старого мельника», оделся, стараясь не запачкаться в крови.Перед тем как захлопнуть входную дверь, он вывернул до упора все вентили газовой плиты. Рассчитывал, видимо, что при взрыве и пожаре будут уничтожены следы его злодеяний. И если бы не своевременное вмешательство, утечка газа могла бы закончиться взрывом и новыми многочисленными жертвами.На следствии Максимов держался очень спокойно и уверенно. Убийца до последнего момента верил, что ему удастся «соскочить». И мамаша обещала сделать все возможное. Даже при оглашении приговора она кричала: «Сынок, не волнуйся, я тебя вытащу!» Она рассчитывала на то, что Верховный суд РФ не утвердит приговор. Ошиблась: весной 2006 года приговор был утвержден и вступил в законную силу.Убийца Максимов получил максимальный срок наказания из всех существующих в нынешней либеральной России – двадцать пять лет тюрьмы строгого режима.