Последняя первая помощь

Раньше «последняя первая помощь» оказывалась только людям, находящимся на последних стадиях рака. Новая служба хосписной помощи работает для неизлечимых больных с любыми диагнозами, независимо от прописки, медицинской страховки, средств к существованию.– Служба работает просто: нас вызывают по телефону, и мы приезжаем, – говорит создатель хосписа доктор Елизавета Глинка.Практически в каждом округе столицы существует стационарный или амбулаторный хоспис для неизлечимых онкологических больных. Первый такой хоспис появился 15 лет назад возле станции метро «Спортивная».Одна из главных его заповедей – если пациента нельзя вылечить, это не значит, что для него ничего нельзя сделать. В Москве, между тем, количество больных с неонкологической патологией, которым необходим специальный уход, равно количеству онкологических больных.В одной лишь нейрохирургии в помощи безнадежным больным (паллиативной) нуждаются 253 человека в год.Основное отличие московских хосписов от западных – это их узкопрофильность. К примеру, в Англии или Америке в каждом хосписе есть койки для неврологических, астматических диабетических, онкологических и других больных. У нас до недавнего времени помогали только людям с раком. А что, к примеру, делать больному после нейрохирургической операции, которого выписывают из реанимации одной из ведущих больниц, потому что он занимает койку, на которой можно было бы помочь десяткам других людей? Таким образом больных выписывают очень часто. Деваться им некуда, потому что в районных больницах нет ни оборудования, ни должного ухода.Лиза Глинка – активист международного хосписного движения и основатель первого украинского хосписа. В Москве доктор Лиза долгое время работала над созданием первого хосписа для неонкологических больных.Основная проблема была в том, что для такого хосписа требуется дорогое высокотехнологичное оборудование (к примеру, аппарат искусственной вентиляции легких), на которое в городском бюджете денег нет. Также для стационара было нужно помещение, найти которое тоже не удалось. И тогда Елизавета Глинка взялась за организацию амбулаторного хосписа.И вот он открылся. Состоит хоспис из одной бригады – доктор Лиза, врач-реаниматолог и водитель из МЧС. Команда приезжает к больным на машине «скорой помощи» по первому же звонку. Достаточно набрать .С утра было восемь вызовов: бездомный на вокзале, одинокий мужчина в Перове, по поводу которого звонят соседи. Потом женщина с кровотечением из молочной железы (она живет вдвоем с тринадцатилетним ребенком, и ей отказали в госпитализации), мальчик из Боткинской больницы с рассеянным склерозом (родители не забирают его домой), женщина из Московской области (ей отказались проводить химиотерапию и выписали домой). Потом мальчик после химиотерапии, у которого нет денег на лечение, отец умирающего ребенка, которого практически не пускают общаться с ним в реанимацию – разрешено только 15 минут два раза в неделю, женщина с опухолью мягкого неба – ее выписали из больницы за нарушение режима.:Звонок в машину. Плачет женщина. Номер не определен.– Помогите! Сын! Мы беженцы из Абхазии. Денег на лечение больше нет. Ничего нет. Живем у друзей.Меняем маршрут, едем по адресу. Дом после ремонта. Чисто.Звоню в квартиру. Никакого ответа. Звоню в другую. Слышны шаги. Кто-то тихо стоит за дверью и молча смотрит на нас через глазок. Иван оттесняет меня за себя.– Ты номер определила?– Нет.– Возможно, подстава. Отойди. Я первый войду.Снова звоним. Дверь открыли.– Где больной?– Испугался. Прячется. Он боится, что его увезут в больницу. Он будет говорить только с одним человеком.– Где он?– Под лестницей, – говорит плачущая мать, – я его приведу.Вышла с ней. Под лестницей крупный, высокий мужчина.– Я буду говорить только с вами.Он быстро проходит в комнату и садится на диван.Захожу к больному. Он резко встает с дивана и закрывает дверь. На ключ.Сажусь напротив. Слушаю историю его жизни. Как, когда заболел, откуда приехал. Лечиться не хочет. Сейчас не хочет. Стараюсь внимательно следить за его движениями. В выписке, которую он дал, написано, что участник боевых действий. Господи, надеюсь, что ребята это тоже прочли.Травмы, ранения, опухоль.Поездка на лечение в Москву.Работать не может. Смотрит не отводя взгляда.Мама – уборщица. Жизнь стала другой. Невеста бросила.Повторяет, что не будет лечиться. Пока.– Это ваш выбор. Мы ничего не сделаем против вашего желания. Решитесь – вот наш номер.Открывает дверь. Вышел проводить. Дал руку на прощание.Спускались молча.Надеюсь, он позвонит.[b]КОММЕНТАРИЙ «ВМ»– Проблема хронических больных и свободных мест в реанимационных отделениях – это системная проблема, она существует в России повсеместно. Мы уже начали продвигать законодательную инициативу, связанную с официальным введением в нашей стране института хосписов. Мы считаем, что сегодня необходимо выделить учреждения паллиативной помощи в отдельное структурное подразделение и создать их при каждом медицинском стационаре. Особенно когда речь идет об учреждениях специального профиля.[/i]