Из-за них проиграли декабристы

[b]О Кавалергардском полке, учрежденном в 1800 году специально для личной охраны российского императора, мы помним в основном благодаря прекрасному романсу Окуджавы. Лейб-гусары на слуху из-за фривольной, если не сказать неприличной, песенки, сочиненной в 1962 году молодым Юлием Кимом. А вот еще одному гвардейскому кавалерийскому полку повезло куда меньше, хотя его биография не в пример длиннее как кавалергардской, так и лейб-гусарской.Забытая слава[/b]Преемственность лейб-гвардии Конного полка прослеживается от Лейб-Шквадрона – личного конвоя генерала от кавалерии светлейшего князя Александра Меншикова, сформированного 16 мая 1706 года из первых драгунских соединений. Изо всей русской гвардии старше только преображенцы, семеновцы и измайловцы. Почему же в России практически не заметили 300-летие столь заслуженного воинского подразделения?За свою богатейшую историю Конная гвардия много раз оказывалась напрямую причастна к событиям, которые никак не могли быть оценены советскими историками позитивно. И если решающая роль конногвардейцев в дворцовом перевороте, организованном Екатериной Алексеевной, Орловым и Потемкиным, еще туда-сюда (кстати, сами будущая императрица в ту ночь щеголяла в мундирном платье Конной гвардии), то что прикажете делать с подавлением восстания декабристов (14 декабря 1825 г. этот полк первым среди всех гвардейцев присягнул императору Николаю, чем фактически предопределил исход противостояния на Сенатской площади)? А карательные операции в Польше-1831 и в Венгрии-1849? А патрулирование городских улиц совместно с полицией в 1905 году?Последняя же страница боевого пути русской Конной гвардии – Добровольческий эскадрон, активно сражавшийся против красных в частях генерала Врангеля (в прошлом тоже конногвардейца), казалось, навсегда перечеркнул многие ратные подвиги этого полка...Впрочем, нашлись люди, посчитавшие забвение конногвардейской истории преступлением. Только были они белоэмигрантами, и костяк их составили бывшие офицеры Конной гвардии, осевшие в основном во Франции.В 1923 году в Париже они создали Союз офицеров лейб-гвардии Конного полка, а шесть лет спустя общим собранием решили издать историю своего подразделения.Увы, по понятным причинам завершение этой работы затянулось на долгие десятилетия. Оторванные от Родины, лишенные доступа к дореволюционными архивам, офицеры-конногвардейцы вынужденно полагались на отрывочные документы, которые удалось захватить с собой на чужбину, на личные воспоминания и на свидетельства очевидцев, которых тогда еще можно было разыскать. Не легче складывалось дело и с публикацией «Истории лейб-гвардии Конного полка». Первый том тиражом 85 экземпляров вышел в Париже в 1938-м, остальные три удалось издать там с 1961-го по 1966-й в столь же «гигантских» объемах.Нечего и говорить, что собрание всех четырех томов в России сейчас – библиографическая редкость, благодаря которой читатели могут соприкоснуться с весьма специфической областью военной истории и культуры имперского Петербурга. Помимо Российской государственной библиотеки, четырехтомник «Истории» есть у нас в одном-единственном месте – в Музее-панораме «Бородинская битва». Его в дар Советскому Союзу в 1967 году преподнес работавший в ЮНЕСКО Павел Тучков – сын конногвардейца штабс-ротмистра Александра Тучкова, редактировавшего последние тома «Истории» перед ее парижским изданием.Этот раритет стал центральным экспонатом выставки в Библиотеке-фонде «Русское зарубежье» (ул. Нижняя Радищевская, 2), посвященной минувшему сорокалетнему юбилею книги, а также прошедшей круглой дате самого полка. На первый взгляд, ее название – «Кажется, мы успели…» – выглядит странным, ведь экспозиция опоздала минимум на год! Но всякие следы иронии улетучиваются, когда узнаешь, что это – слова Александра Тучкова: «Издатель «Истории…» князь Белосельский-Белозерский, горя действительно жертвенной любовью к полку и желая увековечить его славную память, торопил нас и в каждом письме повторял: «Спеши, спеши, а то не успеешь…» Кажется, мы успели. Сделали все, что смогли…»Кроме документов, в экспозиции масса реликвий и воинских атрибутов лейб-гвардии Конного полка, переданных в минувшем десятилетии Центральному музею Вооруженных сил РФ американо-советским обществом «Родина», которому они, в свою очередь, достались по инициативе Сергея Белосельского-Белозерского, когда конногвардейцы-эмигранты в Западной Европе уходили из жизни.В пятницу перед торжественным открытием выставки несколько их прямых потомков были на панихиде по предкам-кавалеристам, отслуженной в московском храме Николы в Толмачах. «У себя дома мы тоже давно уже не заказываем молебнов о здравии ветеранов – только панихиды, – сказал репортеру «ВМ» князь Сергей Оболенский, ныне возглавляющий Объединение потомков офицеров лейб-гвардии Конного полка. – Да и собираемся-то, помимо полкового праздника Благовещения, очень редко».Сейчас в живых не осталось ни одного эмигранта-офицера императорской Конной гвардии, а из их сыновей, кроме Оболенского, здравствует только граф Андрей Стенбок-Фермор. Чтобы собрания потомков не походили на скромные семейные междусобойчики, энтузиасты решили объединиться с ревнителями памяти другого гвардейского кавалерийского полка – Кавалергардского. По иронии судьбы, пару веков назад при Павле Первом между офицерами именно этих двух гвардейских полков возникли сопернические и даже неприязненные отношения – примерно как у французских мушкетеров с гвардейцами кардинала. Что тут сказать?Кавалергарды, век недолог, и потому так сладок он…