Слово «продюсер» я не-на-ви-жу!

Зато новый кинофорум оставил весьма заметный след в светской жизни столицы. На одной из «завтрашних» вечеринок наш корреспондент встретилась с главным светским львом 90-х (собственно, во многом сформировавшем нашу светскую хронику и светскую жизнь как таковую) – Артемием Троицким. Автором и вдохновителем десятков творческих проектов и инициатив музыкальным критиком и знатным тусовщиком, шоуменом, писателем и актером, основателем и первым редактором журнала Playboy в России, – наконец, просто высокообразованным человеком…– Фестиваль называется «Завтра» – а в сегодняшнем кино, что вам представляется наиболее примечательным? Или – наоборот?[/b]– В нашем или иностранном?– В нашем кино мне примечательно и нравится то, что вообще, судя по всему, у нас стало популярно снимать фильмы. И появилось много симпатичных молодых режиссеров, некоторые пришли из ВГИКа, некоторые из театра. Вот, скажем, мне очень понравился фильм «Изображая жертву». Или мне импонирует то, что делают в кино Илья Кржановский, Иван Вырыпаев – то есть какие-то новые, свеженькие режиссеры. Что мне в нашем кино не нравится – делается очень много фильмов по некоему то ли гласному, то ли негласному социально-политическому заказу. Я имею в виду фильмы типа «9 роты», «1612» и так далее.– Да нет, это вообще мрак – я говорю все-таки о приличных фильмах. А все эти боевики, эта помойка – я о них вообще не говорю, на эти фильмы не хожу. То есть очень трудно даже себе представить, чтобы мне кто-то сильно заплатил, – и я пошел бы на фильм типа «Мужского сезона».Это невозможно. Но в общем-то и среди «ангажированных» проектов бывает, с моей точки зрения, приличное кино, – однако и там белые нитки и ослиные ушки торчат весьма откровенно. Вот это мне не может нравиться.– Ну, например.– Нового российского истеблишмента – уж понимайте его, как хотите. Я считаю, что кино должно быть честным, а не тенденциозным. Честным и независимым. Потому что всякая зависимость губительна для любого искусства.– А мировой кинопроцесс – как вы считаете, развивается более конструктивно? Или там тоже кризис, как сейчас часто говорят?[/b]– Считаю, что ничего особо нового, интересного в кино – ну, по крайней мере, в XXI веке – пока что не свершилось. Я во всяком случае ничего такого не видел. Были симпатичные фильмы – и наши, и американские, и европейские. Но, в общем-то, никакого интересного прорыва, на мой взгляд, не произошло. Пожалуй, последнее концептуально интересное, что было сделано в кино – это все-таки штатская «Догма» ()– Считаю, что процесс в нашем кино сейчас состоит в том, что мы пытаемся по техническим параметрам догнать западное кино. Что, в общем-то, с одной стороны, хорошо – а с другой стороны, не очень интересно: я все-таки считаю, что интереснее идти своим путем, а не клонировать западную коммерческую продукцию.– Считаю, что в общем и целом советское кино, конечно, было интереснее, чем новое российское.– Здесь буду совершенно неоригинален: мне очень нравятся все советские фильмы Тарковского, Иоселиани… Можно вспомнить еще несколько имен.– Вы и сам несколько раз снимались в кино?[/b]– Да, примерно в 4–5 фильмах. Примерно – хотя бы потому, что вот, например, из последнего фильм, в котором я снимался, меня в основном изъяли и выбросили в корзинку: это фильм Кончаловского «Глянец». Я там играл одного негодяя, пластического хирурга. И вот только что Леня Забельский, продюсер фильма «Изображая жертву» предложил мне сняться в сериале «Наследство» для Первого канала… Но я категорически не считаю себя никаким актером – если я и снимаюсь, то только у друзей и в хорошей компании.– Считаю, что если ты находишься в компании хороших ребят, особенно если в картине есть застольные сцены – то это очень интересный кинопроцесс. В этом смысле мне безумно понравились в свое время съемки одного фильма – где мы с Ваней Охлобыстиным, Федей Бондарчуком и режиссером Романом Кочановым просто прекрасно проводили время. Вот это были съемки!– Чего бы вы ожидали от завтрашнего дня российского кино?[/b]– Думаю, того же, чего ждут все – каких-то новых ярких, неожиданных работ молодых ребят. То есть, честно говоря, нафталинные картины и маститые режиссеры уже давно забодали. И для меня, скажем, очевидно, что такие кинодеятели, к творчеству которых я отношусь с большим уважением, – Михалков, Говорухин и так далее, – они, конечно, давно уже сделали все лучшее, на что способны.– Я лично от них ничего не жду. Также и с моими музыкальными любимцами: я прекрасно отношусь к ним и очень уважаю творчество Макаревича, Гребенщикова, Шевчука, но мне намного интереснее то, что делают молодые ребята.– А что вы сейчас делаете сам – в музыке, музыкальной критике?[/b]– Ничего не делаю – я уже давно пенсионер.– Нет, на самом деле я много чего делаю – веду радиопередачи, преподаю в университетах, у меня концертные агентства, фирма грамзаписи. Много всего – но я совершенно не стремлюсь к «тиражу»: как в плане рейтинга, так и …в смысле «уходить в тираж». То есть я в основном поддерживаю всяких молодых и экстремальных ребят.– Вот слово «продюсер» не-навижу! Нет, я их не продюсирую – я им помогаю – так же, как в 70-е и 80-е помогал Макаревичу, Цою, Гребенщикову, Агузаровой... Помогаю подняться каким-то свеженьким росточкам.– Выхожу – туда, гдемне интересно. Вот сегодня пришел на этот фестиваль, потому что сопродюсер фильма «Интервью» – моя подруга, Эллен Вербеек меня пригласила. И вообще я рад, что у нас открылся новый фестиваль и что он называется «Завтра», а не «Вчера» или «Позавчера».