Приму-балерину Большого театра в детстве считали кривобокой
Когда-то, случалось, Большой театр пополнял свои ряды из учеников обычных средних школ. Так и в Раисину школу однажды явился представитель ГАБТа.Окинув профессиональным взором класс, он направился прямо к Рае: «Девочка, скажи, ты хотела бы танцевать?» — «Нет, я больше хотела бы петь!» Посланец замялся. «Ну, я все-таки напишу тебе адрес, а ты отдашь этот листок маме, ладно?» Сказано – сделано. Однако на первом же просмотре в балетной школе Рае сказали: «Девочка, ты кривобокая – отойди-ка в сторонку».Бедняжка уже вышла на улицу, когда какой-то человек схватил ее маму за рукав и потащил к Елизавете Павловне Гердт – великому балетному педагогу (Раиса Степановна вспоминает, как Гердт смотрела спектакль с участием какой-нибудь примадонны. Ежеминутно сыпались комментарии: то не так, это не так… «Ну хоть что-то хорошее было?!» — не выдержала как-то раз Стручкова. «Об этом мы не говорим», — был ответ).Она станцевала все главные классические партии Большого: Одетту-Одиллию в «Лебедином озере» и Аврору в «Спящей красавице»; Жизель, Золушку, Джульетту… Никто не может вспомнить, чтобы Стручкова пропустила хоть одну репетицию. Ходили легенды и о ее музыкальности. Однажды Раиса Степановна летела домой из Иркутска, по дороге пела. Самолет уже приземлился, а «публика» все сидела в креслах: «Мы хотим слушать еще!».А еще Стручкова вырастила нынешнюю мировую звезду российского балета – Нину Ананиашвили.