«Помогать по мере сил каждому нуждающемуся…»

ПРИЮТ был создан радением и старанием Елизаветы Иосифовны Молчановой – богатой вдовы и доброй женщины – иногда такое сочетание встречалось в России…Это произошло в 1890 году, по случаю 25-летней годовщины земских учреждений Елизавета Молчанова пожертвовала принадлежащую ей землю в селе Ховрино земству, именно – для учреждения сиротского приюта. И поскольку инициатором всех реформ традиционно считался император Александр II, то и приют назвали его именем.По положению приют был рассчитан на 60 мальчиков и девочек от 4 до 12 лет. Принимали вначале лишь сирот, «оставшихся после умерших родителей и живших в Московской губернии». Позже помещали туда и ребят из неполных семей. Предпочтение отдавалось крестьянским детям.Московская губерния в те времена насчитывала 13 уездов, таким образом, из каждого уезда могло быть принято 4–5 детей.Главной целью воспитатели приюта ставили подготовку ребят к дальнейшей жизни, с известным запасом знаний, преимущественно по земледелию и различным ремеслам. Дети обшивали себя и шили все необходимое для приюта, учились вязать, вышивать. Летом занимались огородничеством – каждый ребенок имел свою грядку, которую обрабатывал, засеивал и ухаживал за ней. Кроме того, была и общая работа на большом огороде. Овощей собирали в изобилии; свой огород обеспечивал им приют на целый год, часть даже шла на продажу.Открыли в приюте свою школу, в которой учились и дети из соседних селений. В летнее время воспитанники совершали познавательные экскурсии в окрестностях Ховрина, в Зоологический сад, Политехнический музей. Причем все прогулки совершались из-за отсутствия средств только пешком. Но были и настоящие путешествия. Однажды дети побывали в Троице-Сергиевой лавре, совершив паломничество за пять дней, пройдя около 80 км. Ночевали в крестьянских избах, земских школах, два дня провели в Покровском монастыре в Хотькове. По дороге осмотрели мытищинский водопровод, насосную станцию.В лавре детей встретили ласково, показали все достопримечательности; каждый ребенок получил подарок и икону от наместника. В Посаде воспитанники могли купить себе игрушки на деньги, подаренные игуменьей Хотьковского монастыря.На обратном пути путешественников застала дождливая и ветреная погода, по которой дети (в возрасте от 7 до 12 лет) прошли почти 30 верст и лишь в Талице сели на поезд.Прогулка надолго запомнилась ребятам, и они часто в длинные зимние вечера вспоминали ее. Кстати, дорожные невзгоды – дождь, холод, ветер – никоим образом не повлияли на здоровье детей: возможно, потому, что все лето они ходили босиком: закалялись, как бы мы теперь сказали!Здесь уместно сказать несколько слов об одном замечательном человеке, тесно связанным с ховринским приютом. Это врач-педиатр Егор Арсеньевич Покровский, долгое время возглавлявший Софийскую (ныне Филатовскую) больницу.Родился Егор Арсеньевич 13 января 1834 года в Тверской губернии, в семье священника. Оставшись в детстве без родителей, он рано узнал почем фунт лиха. Помогала ему встать на ноги крестная мать, но и она умерла, когда юноша учился в последнем классе гимназии. С 16 лет он практически стал кормильцем семьи и до конца жизни помогал брату и сестре.Казалось, это был конец всем надеждам. Кто-то из добрых людей одолжил ему 15 рублей, и он смог отправиться в Москву держать экзамен на медицинский факультет университета.Поступить в университет удалось, но дальнейшее существование было на грани выживания. Вместе с товарищем он снимал комнату: рубль платили за жилье, рубль на чай и сахар, три – за стол. Вскоре кончились деньги, и хозяева сначала отказали в столе, а затем перестали отапливать квартиру… Помогали товарищи, как правило, бывшие семинаристы, учившиеся за казенный счет. Приносили хлеб, делились последним.Наконец юношу перевели на казенное содержание. Со временем удалось найти уроки и заняться репетиторством.И вот судьба привела его в дом графа Н. С. Толстого. Его дочь, Марья Николаевна, писала в дневнике о своем учителе, что он – «дивное создание и счастлива будет та женщина, которую он полюбит. Дай-то, господи, чтобы попал на достойную его любви и, главное, умеющую любить!» Слова оказались пророческими, и учитель вскоре… повенчался с ученицей! По окончании университетского курса Покровский поступил ординатором в Софийскую больницу и одиннадцать лет работал в этой должности, а затем еще двадцать лет главным врачом.Как лечащий врач Покровский был весьма популярен в Москве и мог легко разбогатеть, организовав частную практику. Но вместо этого он ежедневно, в течение десятилетий, бесплатно, по несколько часов в день принимал больных детей бедных родителей. Особенным вниманием пользовались сиротские учреждения: Воспитательный дом, сиротский приют в Ховрине.Дети из последнего, бывая на экскурсиях в Москве, останавливались на квартире Покровского и ночевали там. В сложных случаях его вызывали в Кадетские корпуса и Александровское военное училище, хотя там традиционно работали сильные врачи.В последние годы жизни он был выбран гласным Московской городской Думы и активно работал в комиссии по Ховринскому приюту, который неоднократно посещал.Покровский был не только врачом, но психологом и педагогом, вел колоссальную работу в области научного изучения детства. Выходят его книги, актуальные и сегодня: «Физическое воспитание детей у разных народов», «Детские игры». Его трудами было организовано издание журнала «Вестник воспитания», который он редактировал до самой смерти.Медицина в прошлом веке была несовершенна, и смерть каждого ребенка Егор Арсеньевич глубоко переживал. «Добрый и незлобивый по природе, постоянно имевший дело со страждущими детьми и горем их родителей, часто, очень часто усложненным скудостью средств, он развил в себе чуткое отношение к страданию ближнего и сознание обязанности помогать по мере сил всякому нуждающемуся», – так писал о нем современник…К сожалению, в наше время имя Е. А. Покровского забыто, а в России детей воспитывают по методе импортного доктора Спока.Но вернемся в Ховрино. Разумеется, не следует идеализировать жизнь в приюте, да еще в сиротском. Вскоре после открытия выяснилось, что приют находится в «неудовлетворительном и безотрадном положении». Дома, сшитые на скорую руку и пригодные лишь для летнего проживания дачников, быстро превратились в развалины. Зимой дети в них мерзли, ежегодные ремонты мало помогали. Спальни разместили на третьем этаже, и в случае пожара, которые в те времена случались часто, могли быть серьезные человеческие жертвы. Село Ховрино и окрестности развивались как дачная местность, и довольно успешно. Как следствие, постоянно росли цены на основные продукты питания и дрова. Поэтому, несмотря на частные пожертвования, губернскому земству приходилось считать каждую копейку, уходившую на содержание приюта.Разговоры о переводе его из Ховрина длились несколько лет. Временно прекратили прием детей. Следует сказать, что Молчанова отказалась от отчуждения земли и согласилась на перевод приюта при условии, что земство на пожертвованном ею участке устроит другое благотворительное заведение. Приют перевели из Ховрина в село Покровское-Мещерское. Там, в Подольском уезде, на берегу речки Рожайки существовало так называемое имение, принадлежавшее земству, насчитывающее 500 десятин.Летом 1900 года сиротский дом вывезли из Ховрина, а его место заняла земская больница на 30 коек для хронических и неизлечимых больных. Но это уже, как говорится, совсем другая история…