Как «налалить лажину»

Самую многочисленную из общин московских кулаков составляли «торгаши», одетые в рваные армяки и дырявые картузы. Они слонялись по московским рынкам, дожидаясь, когда приедут крестьянские обозы с товарами. Дождавшись этого момента, «торгаши» начинали «торжище без денег», объяснялись между собой на тарабарском языке, не понятном никому, кроме них самих. – надсаживаясь, орали кулаки, стараясь вырвать согласие хозяина воза доверить торг именно ему. «Отбивший возы» оставлял в заклад хозяину весь свой немудреный скарб и начинал бегать по лавкам, предлагая товар по цене, за которую он взялся его реализовать. Тут промашки давать было нельзя – если кулак не находил покупателя, то залог пропадал. Сторговавшись с купцом, кулак приводил его к «своим» возам. Начинали обмерять и взвешивать товар, потом следовал расчет с хозяином, и по завершении всех этих операций кулак получал свои деньги – чаще всего по гривеннику с воза.На Ильинском рынке, где торговали ношеными вещами, «торгаши» сотнями бродили между палаток и лотков, беспрестанно обращаясь ко всем встречным: Если «торгашу» удавалось привести в лавку покупателя, то купец выплачивал ему гривенник. Деньги «кулаки» тут же проедали, покупая блины и пироги у разносчиков рыночной снеди.А еще были «ямские кулаки». Ими становились спившиеся или прогулявшие своих лошадей ямщики. Они сидели на столбиках возле постоялых дворов возле Ямской, Рогожской или Таганской заставы, расхаживали по торговым подворьям, подряжаясь везти товары и пассажиров «хоть до самой Америки» любым способом: «на долгих», «перекладных», «на сдачу» – кому как потребуется. Подрядившись, «ямской кулак» спешил «сдать работу» – передать подряд настоящему ямщику, которому и предстояло везти товары или людей. Выгоды «ямского» были невелики: получавший от него подряд ямщик давал ему (судя по величине подряда) когда рубль, когда два, и угощал в трактире, выставляя полштофа водки «Ерофеич», изредка прибавляя к нему пару чаю. Когда наниматель спрашивал «ямского»: «Кто повезет?» – тот обычно отвечал, что его родственник: брат, сват, а то и вовсе «двоюродная родня теткиного шурина».«Кулаки-типографщики», торговавшие в своих лавочках под полинявшими вывесками «Здесь продаются, меняются и покупаются гражданские и духовные книги», были основными поставщиками «народного чтения». К ним несли рукописи «господа сочинители», чьими трудами рождалась удивительная литература, следы которой нынче и отыскать почти невозможно. В основном эти произведения представляли собой вольные пересказы известных произведений, компиляцию из разных переводных романов, густо приправленные порождениями собственной фантазии «литераторов». Русской публике более всего нравились звучные имена «заграничных героев», чтобы слаще было помечтать про то, как «не у нас». Книжки в лавочках «типографщиков» оптом скупали торговавшие «вразнос» «ходебщики»: вместе с мылом, спичками и сапожной ваксой в своих мешках несли народу «литературу», продавая ее возле Гостиного Двора, Кремлевского сада, по окрестным пивным и харчевням. Также брали большие партии «литературного товара» иногородние «ходебщики», или «офени», разносившие его по всей Руси.