Маленький большой клоун

Слава Чаплина так велика, что, кажется, все знают все и о нем, и о персонаже первой, дозвуковой половины его творчества – смешном человечке в котелке и с тросточкой по имени Чарли. Защитник маленького человека, невероятно смешной и невероятно глубокий, сумевший соединить клоунаду с философией, а из балагана, каким был кинематограф 90 лет назад, сотворить великое искусство… Впервые Чаплин появился в кадре зимой 1914 года. О том, в каких обстоятельствах кинематограф становился искусством, можно судить по его дебюту.Фильм “Зарабатывая на жизнь” снимал бывший кондуктор омнибуса, эмигрант из Вены, который, приехав в Америку, нахально выдал себя за опытного постановщика французской кинофирмы “Пате”. Да ведь и Чаплин тоже был приезжим – англичанином, говорившим с чудовищным лондонским акцентом, за который его открыто недолюбливали коллеги. Чтобы сотворить первый в его жизни “кинообраз”, ему пришлось использовать аксессуары совсем разных комиков. Огромная шляпа и широченные штаны образовали такое уморительное соседство с тесным пиджачком, что пришлось еще и облагораживать персонаж, наклеив ему большущие висячие усы. К будущему Чарли, прославившему Чаплина, все это не имело никакого отношения: в своем первом киноопусе гениальный артист играл плутоватого мерзавца без гроша в кармане, не только обманывающего своего приятеля, но еще и отбивающего у него невесту. Любопытно, что в середине 20-х, когда Европа уже была полна фильмов с настоящим Чарли – а они начали появляться пару лет спустя, – фильм, в котором герой Чаплина впервые появился в большой шляпе и в под стать ей висячих британских усах, шел в нашем прокате под названием “Чарли счастлив”.Такой многоликой стала маска маленького смешного человечка, что и первый блин – усатый плут – воспринимался сочувствующей публикой на ура…А вот сразу после выхода дебют Чаплина никакого успеха не имел. Почему? Быть может, потому, что продюсер – тот самый бывший кондуктор – безжалостно вырезал множество сцен, где Чаплин проявил инициативу и недюжинный комедийный талант. Узнав об этом, Чаплин взбесился и потребовал с ним считаться. И с ним стали считаться. Так и появился настоящий Чарли – тот самый, из “Цирка” и “Золотой лихорадки”, “Огней большого города” и “Новых времен”, – классический и всегда новый, веселый и всегда грустный спутник всего двадцатого столетия, так и не произнесший на экране ни одного слова: его способом общения с миром навсегда остался понятный всякому язык пантомимы.Такая вот трогательная ностальгическая деталь, без которой не обходится ни один юбилей.