Четвёртое измерение

В РОССИИ есть немало славных династий, передающих свое дело детям и внукам – из поколения в поколение. Врачи, учителя, шахтеры…Действительно, в большинстве случаев в наследство младшим от старших достается профессия. Встретить семью, в которой бы передавалось просто «доброе дело», – большая редкость. Но они существуют – наследники милосердия.Знакомьтесь – семья Роговых–Михайловых. Здесь из поколения в поколение все сдают свою кровь во имя спасения жизни…[b]В гостиной семьи Роговых собралась вся семья – три поколения доноров.Старшие – строитель Александр Анатольевич РОГОВ и математик Римма Геннадьевна РОГОВА, они же – папа с мамой, они же – дедушка и бабушка. Среднее поколение представляла их дочь Юлия МИХАЙЛОВА. За самое младшее ответ держала Ольга МИХАЙЛОВА.[/b]На столе традиционный чай с вкусностями, и в перспективе долгая застольная беседа. Римма Геннадьевна подготовилась к ней заранее – отыскала в своем архиве благодарственные открытки, которые ей вручали когда-то за сдачу крови. Честно говоря, внешний вид у этих открыточек довольно неказистый – дешевенькая бумага, примитивный дизайн. Но для Риммы Геннадьевны они дороже многих ценностей. Естественно, разговор начался именно с них…– Такие открытки, с благодарностью за сданную кровь, нам, донорам, выдавали в 60-х годах. Они мне так нравились – сама не знаю почему. Мне их даже в руках было приятно держать. А потом их почему-то отменили и уже выдавали только справки. Ну что такое справки? Тем более что их приходилось отдавать, чтобы добавили дни к отпуску. Другое дело – открытки… Когда мне впервые после сдачи крови не дали открытку, я очень обиделась! Обожаю картинки.Государство должно иметь в виду – люди любят картинки! Это приятно – получать их. Понимаете, таким образом вам говорят «спасибо!» Не просто хороший начальник похвалит, а все общество в целом благодарит. Кстати, открытки даже жизнь спасали.– Был у меня такой случай. Я тогда работала в Госстандарте. И у одной нашей сотрудницы тяжело болел сын – воспалением легких. Мальчик буквально таял на глазах, и врачи сказали, что ему нужен гаммаглобулин.В те времена это лекарство нельзя было просто так купить, оно было очень дефицитным. А спекулянты продавали «из-под полы» за очень большие деньги. Мама мальчика просто не знала, что делать. А я сказала ей, что знаю, как достать это лекарство.Я принесла ей благодарственную открытку и сказала, куда ее нужно отнести – тогда в определенных аптеках их «отоваривали». И в одной из аптек в обмен на мою «благодарность» она получила гамма-глобулин, причем совершенно бесплатно!– Это было очень давно, точной даты не помню уже, но до 1965 года – это точно. В Москву приехали мои хорошие знакомые из Петербурга.Оказались они здесь по очень грустной причине: в родном городе один из них попал в какую-то ужасную историю, и в крайне тяжелом состоянии его привезли на лечение в столицу. У меня дома раздался звонок: «Выручай, надо срочно сдать кровь!»И хотя многие из наших общих знакомых побоялись сдавать кровь, меня это совершенно не смутило: я поехала в Институт Склифосовского и таким образом впервые стала донором.– Да точно так же, как и в первый раз, – понадобилась кровь знакомым. Как-то вечером звонит мне моя самая любимая ученица – Юленька (я тогда работала учительницей), и, рыдая, рассказывает, что ее мама умирает в больнице от желудочного кровотечения. Врачи ей сказали, что срочно нужна кровь, иначе до утра мама не доживет. Что делать, где достать кровь, она не знала. Кое-как успокоив ее, мы с мужем стали решать, что делать. Кровь была нужна 2-й отрицательной группы, так что мы с Сашей сразу «отбраковывались». И тут мы вспоминаем, что буквально только что от нас уехали гости с нужной группой крови!Мобильных телефонов тогда не было, и мы дозванивались им на домашний номер, ожидая, когда же они доберутся до дома. Дозвонились. Договорились. И все вместе помчались в больницу.Ситуация была настолько критическая, что прямое переливание сделали даже без анализов, врачи пошли на такой риск, потому что понимали, что человеку остается жить считанные минуты. Закончилось все благополучно. Кстати, пару месяцев назад моя ученица Юля в США родила двойню. И ее мама сейчас там – внуков нянчит.– Несколько раз было такое. В Госстандарте проводились донорские акции. И весь наш коллектив всегда дружно откликался на призывы принять участия в них. Приезжали автобусы с медиками, в одном из них, кстати, однажды даже была организована сдача крови, в остальных же случаях Госстандарт предоставлял для этого помещения. Нам очень нравились эти акции: и доброе дело делаешь, и еще за это выходные получаешь. А разве это плохо – несколько дней отгулов, приплюсованных к отпуску?После сдачи к нам в комнату заходил начальник и торжественно объявлял, что все могут идти домой. Правда, никого из начальства я ни разу сдающими кровь не видела.Но коллективных сдач крови было все-таки меньше. Вообще, сколько помню, чаще всего мы сдавали кровь для друзей и знакомых.Хотя готовы были отдавать ее чаще, но нас не вызывали. Лишь однажды мне позвонили из Бакулевки и сказали, что срочно требуется моя, третья положительная группа крови. Один раз!Не знаю, почему мне позвонили, возможно, потому, что Госстандарт, в котором я работала, находился аккурат напротив Больницы имени Бакулева. Конечно, я сразу же побежала туда… А потом просто запретили сдавать кровь!– Из-за возраста. Как-то в новостях я узнала, что людям, пострадавшим в московском ЧП, нужна кровь.Я, конечно же, позвонила на «горячую линию», а там мне дали отвод. А я и не знала, что после 60 наступает «донорская пенсия». Расстроилась, но что я могу поделать? Хотя по жизни трудности меня никогда на пути не останавливали! Вот и кровь всегда сдавала, когда могла. А ведь у меня было очень низкое давление, а это, как вы понимаете, отвод от сдачи. Помогла хитрость: я заметила, что когда переживаю, давление повышается. Так что волнение перед донацией не вредило мне, а наоборот, помогало быть в тонусе! Ну а с возрастом уже ничего не поделаешь – пришлось смириться.В этом месте в беседу включился Александр Анатольевич. И стало понятно, что его тоже очень волновала проблема востребованности его крови.– Когда мы были в больнице у Юлиной мамы, я сидел в коридоре и ждал Римму. Делать мне было нечего. Смотрю, доктор идет. Я и говорю ему: «Доктор, возьмите у меня кровь, пока я здесь все равно сижу, может, кому-нибудь понадобится». А он мне отвечает: «Да нам ее хранить негде».Меня очень задевала одна вещь: меня всегда записывали в потенциальные доноры, и ни разу никто не обратился. А я был готов помочь, отдать кровь в любое время дня и ночи! Неужели никому не нужна была кровь?– Первый раз я сдал кровь, когда работал в закрытом военном институте, мы там имели дело со взрывчаткой. Однажды случилось несчастье: в камере взорвался заряд, а там были люди, двое сотрудников и солдат.Один из сотрудников стоял прямо около заряда и получил, как говорят, «ниже галстука» по полной… Около 80 процентов ожогов тела, несовместимых с жизнью. Второй сотрудник и солдат уцелели. Наш врач позвонил в больницу и заявил, что произошел трагический случай.Пострадавших забрали в больницу. И мы с коллегами поехали сдавать кровь для двух выживших товарищей. Тогда я сдал кровь в первый раз.С тех пор донорство стало хорошей традицией в нашем институте, и мы регулярно сдавали кровь.– Нисколько не страшно. К тому же однажды произошла ситуация, когда мне самому потребовалась кровь. Мне доставали камушек из почки, и я очень долго лежал в больнице. Как мне потом объяснили, врачи копили кровь для меня, так, на всякий случай. Там же, в больнице, мне рассказали, да я и сам понял, насколько важна кровь: очень много ее требуется для операций. Сдача крови стала для меня просто рядовой процедурой. А что в этом сложного? Пошел, зашел, сдал. Это знает и наше молодое поколение – дочка и внучка.[b]Однажды в 1988 году Римма Геннадьевна встретила свою дочь Юлию в том районе Москвы, где ее просто не могло в то время быть, потому что это было учебное время в институте. После расспросов Юлия призналась, что ходила сдавать кровь пострадавшим при землетрясении в Спитаке, чем очень удивила свою маму, ведь ни Римма Геннадьевна, ни Александр Анатольевич никогда не склоняли свою дочь к этому.[/b]– Вообще-то, в первый раз я сдала кровь по банальной причине: нужна была справка, чтобы «откосить» в институте. Представьте: первый курс, Московский государственный университет экономики, статистики и информатики, на носу сессия и первый экзамен по истории партии. Половины лекций нет, а преподаватель, как назло, очень любит их наличие. Как выкрутиться? И я сдала кровь просто для справки, которую и показала педагогу. Но с этого первого раза стало понятно, что ничего в этом страшного нет, и когда в институт приезжали бригады со станций переливания крови, мы с друзьями шли сдавать кровь в первых рядах. А потом произошло землетрясение в Спитаке. Я как представила, что там люди гибнут и им нужно помочь, так сразу же и пошла на пункт переливания крови.– Так получается, что когда происходят неприятности, я всегда стараюсь помочь, чем могу. Да, пострадавшие люди мне не друзья и даже не знакомые, но они люди. Понимаете? Конкретные люди.Они погибают не по своей вине, а по злому року. Поэтому, когда говорят: «Нужна кровь», мне не трудно ее дать. А насчет того, что немногие сдают кровь, так это оттого, что они просто не знают, где это сделать. А я уже знаю и, если что-то случается, иду на Поликарпова.Кстати, этой весной был взрыв в метро на «Парке культуры». Я тогда работала рядом и ехала туда на машине. Из-за пробок проехать нельзя было ни на работу, ни обратно домой. Вот стою я на месте и думаю: «А ведь кровь все равно понадобится!»Вдруг понимаю, что ближайший пункт переливания, где я могу оказаться, это улица Поликарпова. И я пошла туда и сдала кровь.– Да практически после всех терактов – и на Пушкинской площади, и на Дубровке, и в Беслане… Причем никто и никогда меня не агитировал, специальных бесед со мной родители не проводили. Но я видела, как они ведут себя, как сразу же бросаются на выручку к пострадавшим людям.А теперь и дочь моя тоже сдает кровь.[b]Все время, пока в беседе принимали участие старшие, Ляля (как с любовью называют в семье Любу) смиренно дожидалась очереди рассказать о своем донорском опыте. И первое, что она заявила, что рассказывать ей особо нечего.– Люба, признайтесь, это пример взрослых сподвиг вас впервые сдавать кровь?[/b]– А по-другому и быть не могло – мне так кажется. Просто такое у меня воспитание. Я знаю, что это хорошо и правильно, это поможет людям. Но я это знаю не потому, что мне кто-то это сказал, а потому, что я это именно ПОНИМАЮ. А первая сдача у меня произошла буквально несколько лет назад и достаточно спонтанно. В рекламном агентстве, где я работала, заболела коллега. Не знаю, какое у нее было заболевание, но требовалось очень много крови.И когда стало известно, что некоторые наши ребята уже ездили и сдавали для нее кровь, мы, все остальные, собрались и решили, что и нам неплохо было бы присоединиться.Договорились со станцией переливания крови, и к нам приехала выездная бригада. Нужное количество людей набралось достаточно легко, пошли сдавать даже те, кто боялся.Коллеги общались, рассказывали, что это не страшно, чем успокаивали друг друга. А потом как-то так получилось, что мы начали сдавать кровь постоянно. Каждые полгода мы приглашаем выездную бригаду на работу. Подобные мероприятия для всех очень удобны: работникам никуда не надо ехать. Кстати, 500 рублей, которые нам выдавали «на обед», мы сразу же собирали, чтобы отправить эти деньги в подшефный детский дом.– Главное начать и убедиться, что ничего страшного в этом нет.Это не сложно, от человека не убудет. Конечно, сначала это кажется неприятным и не очень удобным: надо и рано встать, и жирное не есть, и алкоголь не употреблять, и еще куда-то ехать. Но на самом деле это не так сложно и раз в полгода вполне можно сделать.– Честно говоря, не знаю. И никогда не интересовалась. Я просто знаю, что кровь кому-то очень нужна, что без нее, возможно, кто-то погибнет, поэтому и сдаю…[b]В самый последний момент произошло неожиданное – Римма Геннадьевна вдруг вспомнила, что когда-то давно и ее родители были донорами, сдавали кровь во время войны. И унеслась в воспоминаниях в далекое прошлое своего детства…[/b]– Надо сказать, что мои родители были инвалидами, они оба были незрячими, не имели ни одного процента зрения. Поэтому с 4-месячного возраста меня воспитывала няня, Дарья Савельевна, хотя для всех она была просто Дашуля. Так мы и жили всегда вчетвером. Когда началась война, мы с семьей уехали в эвакуацию в Свердловск.И там мой отец, Геннадий Иванович Шамин, который был музыкантом, работая уже на заводе, начал сдавать кровь. Моя мама, Вера Дмитриевна Зайцева, до войны ездила по городам России, занималась преподаванием Бройля, и хотя на заводе вместе с папой и Дашулей не работала, а сидела со мной, все равно вместе с отцом сдавала кровь. Я помню, как сейчас: перед окном в нашей комнате стоит стол, а на нем продукты, принесенные моими родителями в день сдачи крови.Когда война закончилась и мы вернулись в Москву, я не помню, чтобы мои родители сдавали кровь.А вот Дашуля точно сдавала. Бывало, брала меня за руку – и на Курский. Там был пункт переливания крови.Очень я любила с ней ходить, потому что потом мы с ней шли в столовую. Да, точно – так все и было…[b][/b]Как удивительно сложилась донорская судьба в этой семье, вдруг мелькнула у меня мысль. Римма Геннадьевна с Александром Анатольевичем всю жизнь сдавали кровь, спасая своих друзей, людей, которых они знали лично. Их дочь Юлия отдает кровь для незнакомых, но все-таки конкретных людей, пострадавших от терактов или стихийных бедствий. А Люба просто стала донором. И ей неважно, где, кому и для чего понадобится ее кровь – для спасения жизни или изготовления препаратов крови. Ее зовет долг.Как когда-то родина позвала ее прадедушку и прабабушку просто стать донорами, потому что стране была нужна их кровь. Вряд ли они думали тогда, что их потомки пойдут по их стопам.Но несколько десятилетий спустя на четвертом поколении их династии круг замкнулся…