Карен Шахназаров снял фильм о вере и шизофрении

В конкурсе ММКФ в 1986 году уже был представлен его фильм – «Курьер», – полюбившийся и критике, и зрителю. Теперь, спустя 23 года, в главном конкурсе ММКФ его новая картина – «Палата № 6», – снятая по знаменитой повести Чехова, которую не раз адаптировали для кино как русские, так и зарубежные мастера.– У вашего фильма долгая история…[/b]– Это странная история. 20 лет назад мы с Александром Бородянским написали сценарий «Палаты» по предложению итальянского продюсера. Помню, мы провели незабываемые полтора месяца в Риме. По полдня спорили о сценарии в гостиничном номере, а потом предавались созерцанию красот Вечного города. На роль Ильина был ангажирован Марчелло Мастроянни. Уже тогда мы перенесли действие чеховской повести в современность.Чехов – удивительный писатель. Он пишет о том, что мало изменилось за 100 лет… Тогда после долгих препирательств (итальянцы настаивали на более традиционном, костюмном варианте прочтения, в котором такая звезда, как Мастроянни, конечно, выглядела бы органичнее) мы оставили мысль о постановке. Как оказалось, на долгие годы.Сегодня я рад тому, что так получилось. Это была судьба! Мы осовременили сценарий еще на 20 лет и добавили документальные кадры в прологе – три реальных интервью с обитателями психиатрической клиники. 1989 год был острым моментом в истории страны, и элемент политических ассоциаций был бы неизбежен. Чехов же намного глубже, хотя «Палата № 6», конечно же, дает и такую возможность тоже.– Да, и они ничуть не кажутся устаревшими, хотя мы даже и не пытались их как-то осовременить.– В этом есть некая странность – вот и все. Его индивидуальность необыкновенно самобытна. Кстати, наша идея экранизации Чехова перетекла в замысел «Цареубийцы», и здесь использовано много накопившегося к той постановке материала. Алексей Вертков – одно из самых важных моих открытий. Он актер Студии театрального искусства под руководством Сергея Женовача, лауреат премии имени Михаила Царева «За успешное постижение профессии актера».– Один месяц. Главные сцены мы снимали в Подмосковье, в реальной клинике – психоневрологическом интернате на территории старинного Николо-Пешношского монастыря.– Пришлось вникнуть в медицинский аспект проблемы?– Мы с Александром Бородянским серьезно изучили этот вопрос. Тема шизофрении фантастически любопытна. Кстати, во многих клиниках, где мы побывали, нам говорили, что так в жизни не бывает и что Чехов написал о невозможном: никогда и нигде главврач не мог бы оказаться пациентом в своей больнице. Но вот однажды мы приехали, по-моему, в Ярославль. И в тамошней клинике для душевнобольных узнали, что у них произошла именно такая история. Правда, встретиться нам с этим пациентом не дали.– Вы снимаете фильмы уже 30 лет. Какое оно, ваше кино?[/b]– Я снимаю очень разное кино – и смешное, и грустное.Мне кажется, что беда современного кинематографа в том, что он перестал ориентироваться на зрителя. Кино должно вызывать смех или слезы, волновать. В этом смысл киноискусства. Я вообще считаю, что кино мертво до тех пор, пока не происходит его встречи со зрителем.Если мои фильмы вызывают эмоции, то моя задача выполнена.– Это было серьезное приключение. С «Мосфильмом» связана вся моя жизнь. Здесь я прошел путь от ассистента режиссера до руководителя.Естественно, эта работа занимает много времени, и лучше сосредоточиться на чем-нибудь одном, но мне она нравится. При этом я продолжал снимать кино: четыре фильма за 10 лет. За эти годы удалось фактически построить студию заново, что не менее важно, чем снять фильм. Я рад, что такое случилось в моей жизни.– Во многом я вернулся к идее фильма «Палата № 6» именно благодаря Владимиру Ильину. Никого прежде я не мог представить в этом образе. Но когда увидел, как он играет в финале «Исчезнувшей империи», то понял, что наконец-то нашел моего Рагина.– Вы уже думаете о своем следующем проекте?[/b]– Да, но пока не готов это обнародовать. Как правило, после очередного фильма мне хочется сделать что-то совсем другое. Возможно, это будет комическая картина.– Поначалу было очень трудно. Все-таки провести месяц в дурдоме, выражаясь простонародно, – это тяжело.Что-то вытягивалось из меня. Так что фильм потребовал огромной отдачи. Но сейчас эта тяжесть уходит. Я очень много приобрел, и, думаю, «Палата № 6» – это отдельная картина в моей биографии. Главное то, что я поновому понял Чехова. Он открылся вдруг как религиозный писатель – не менее, чем Достоевский. Но если у Достоевского о вере десятки страниц, то в той же «Палате» эти мысли разбросаны в тексте, поданы без нажима.Религиозный посыл как бы скрыт, но все неслучайно: и реплика Громова о бессмертии, и упоминание о том, что Рагин хотел учиться в семинарии... И в этом – просвет в мучительной безысходности повести.[b]ЧИТАЕМ ВМЕСТЕВалерий ШАПОШНИКОВ, депутат Мосгордумы:[/b]