Великий и ужасный

[b]О Белове не устаешь писать никогда. Уж слишком интересная и необъятная личность. Саныч, как его уже давно называют близкие друзья, настолько интересный собеседник, что разговаривать можно не часами, не сутками, а просто годами. С великим игроком и не менее талантливым тренером вашего автора связывает давняя дружба.Никогда не забуду свой первый чемпионат мира по баскетболу. Дело было в Афинах, в 1998 году. Тогда наша команда в драматичном финальном поединке с югославами уступила два очка. На следующий день после игры в лагере сборной витал дух досады и разочарования. На ребят и тренеров было просто страшно смотреть. Мне было безумно страшно, но я решился…[/b]– Почему бы нет, – бодро ответил Саныч, – мы выиграли серебро. Радоваться надо. Ведь перед чемпионатом на нас поставил бы только безумец.Разговор у нас получился долгим, интересным. Можно сказать, что Сергей Александрович открыл мне глаза и провел по лабиринту советского и российского баскетбола. Наверное, эта беседа и породила беззаветную любовь к оранжевому мячу.Сегодня Белову 60. Выглядит Саныч лет на двадцать моложе, и активно принимает участие в тренировках. Его уже, можно сказать, родной клуб “Урал-Грейт” не может нарадоваться на своего наставника. При нем команда два раза выиграла чемпионат России и входила в шестнадцать лучших команд Европы. Сейчас пермякам трудно бороться с машиной под названием ЦСКА. Уж слишком велики финансовые возможности армейцев. Лучшие игроки России и ведущий специалист Европы, с ними и в Евролиге никто справиться не может.Тем не менее Белов будет бороться только за “золото”. А в Европе, в Кубке ФИБА он тоже мечтает, по меньшей мере, о финале.Белову – 60. Что же лежит за этими двумя цифрами? Прежде всего, это выдающаяся игра. Белов стал первым советским баскетболистом, кто попал в Зал славы НБА. Он был поистине Спартаком отечественного баскетбола. Его карающий мяч разрезал сетку на кольце соперника почти без промаха. О его игре можно было слагать песни. Процент попаданий был просто фантастическим. Дело, конечно, не в проценте, хотя он у Белова был феноменальным: промахивался он редко. Дело в том, что его броски были необыкновенно красивы. Словно какой-то внутренний огонь его толкал вверх (это потом мы узнаем про тонны железа, которые он поднимал, чтобы ноги превратились в стальные катапульты). Взмывал Сергей в воздух без видимых усилий, вытягивал вверх руку с мячом и длинными музыкальными пальцами неуловимым движением отправлял мяч в кольцо. Отнять мяч или накрыть бросок было невозможно и гигантам. Мяч шел по крутой траектории, да и корпус Белов отклонял назад. О, счастливый шелест проваливающегося в корзину мяча! Нет звука слаще. Какие там соловьиные трели! Звук мяча, падающего по центру корзины, не касаясь дужки кольца, – самый упоительный для сердца любителя баскетбола. И для мастера – тоже. Во время игры Белов был неестественно, мертвенно бледен. И совершенно спокоен. Киллер, как сказали бы в сегодняшнее жестокое время. Контрольный бросок в голову. И в ваше сердце. Он никогда не суетился. Ему и не надо было суетиться, мяч его находил сам. Вернее, партнеры всегда искали Сергея Белова.Александр Гомельский писал, что его всегда поражала некая неземная отрешенность, с которой играл Сергей Белов. Никогда не думал, что мое, как я полагал, любительское, восприятие игры совпадет с наблюдением признанного мэтра. Потом, много позже, мэтр наградит другим, пожизненным титулом своего замечательного подопечного:– Сергей Белов в те годы был просто неудержим. Мог один обыграть любого соперника. Естественно, наша игра во многом строилась на него и под него, дело того стоило... Игроком он был великим, с истинно золотой рукой, которая наводила ужас на соперников. Его так и называли ВЕЛИКИЙ и УЖАСНЫЙ. Такой вот он был, великий ИГРОК.Сегодня Саныч отмечает юбилей. Ваш автор отправился в Тулу, чтобы разыскать главного тренера “Урал-Грейта”. Команда Белова встречалась с местным “Арсеналом” и уверенно победила. Так что очередная приятная беседа с Александром Сергеевичем была как нельзя кстати.– Да уж. Вопрос интересный. К своему юбилею отношусь спокойно. В этом возрасте начинаешь бояться любой даты. И не важно, круглая она или нет. Понимаешь, начинаешь задумываться. В этом возрасте, точнее, от 60 до 63 лет нужно что-то поменять, переосмыслить. Есть вопрос, который я сам себе задаю: “Готов ли я сам что-то менять? Нужно ли это мне?” Необходимо понять, могу ли я заняться чем-нибудь таким, что позволило бы мне активно существовать дальше.– Думаю, что да. Все равно я уже нахожусь в той позиции, когда жизнь идет под определенным углом – приближается к чему-то неизведанному. Кого-то это пугает, кого-то наоборот. Как мы туда войдем – это тоже немаловажно. Для меня это небезразлично. Поэтому начинаешь анализировать прошлое. Свои поступки, жизненные моменты, деятельность, общение. Конечно, всегда находится что-то такое, что хотелось бы изменить. – Никогда в жизни не ощущал свой возраст. Мне это просто неинтересно. Ведь ничего нельзя изменить. Каждый год приходит твой день рождения. Сначала ты растешь, потом становишься старше, и наконец, стареешь.Ничего оттянуть невозможно. Мы стараемся выглядеть моложе, следить за здоровьем. Всегда есть дилемма – пить или не пить, курить или не курить… Дата твоя придет в любом случае.– Нет, это просто философия.Я пока никуда не собираюсь (улыбается немного грустно).Слава Богу, что у меня есть любимая работа, счастливая семья.Мне жаловаться не на что.– Да что вы! Я не могу сосчитать, сколько раз встречал его на площадке. Привычно.– Ты когда-нибудь слышал, чтобы я ставил другие задачи? – Баскетбол меняется. В нынешние времена России завоевать Европу почти нереально. Стрелка на часах бежит слишком быстро. Ты на себя посмотри. Тогда, в 1998 году, передо мной стоял маленький мальчик с большими от удивлениями глазами. Сейчас же тебя не удивить даже живыми матчами НБА.– Время покажет. Пока же мы все равно уступаем испанцам и итальянцам. У них чемпионаты посильнее. Но успехи налицо.Посмотрим, что будет в сборной, от которой сейчас шарахаются все тренеры.– Спасибо. И вам желаю удачи. “Вечерка” всегда была моей любимой газетой. Жаль, что ее нет в Перми.