Не хочу торговать лицом

На экране его не часто увидишь, он аккуратен в выборе ролей. После легендарного Костика из фильма Карена Шахназарова «Мы из джаза» прошло много лет. Игорь Скляр все эти годы активно работал в театре. А после его ухода из МДТ, от Льва Додина, питерским театралам остается возможность лицезреть любимого артиста на сцене театра-фестиваля «Балтийский Дом». На фестивале актеров кино «Созвездие» Игорю Скляру, принимавшему участие в работе жюри, был вручен приз Гильдии актеров кино России «За верность актерскому братству».– Нужно обращать внимание на профессиональные стороны работы актера. Это главное, а не его политические преференции, какая-то ангажированность. Нужно помнить и о школе Станиславского, и об актерских курсах Ли Страсберга. И о Михаиле Чехове. Кому-то бессмысленно его читать, а мне интересно, из чего произрастает творчество большого актера.– Нет. Не смотрю. И вообще не хочу торговать лицом. Современные сериалы плоские, с примитивными характерами, за которыми нет ни судьбы, ни мотива. Есть редкие актеры, которые могут вдохнуть жизнь даже в сериальных героев, например, Саша Балуев, Андрей Панин, Максим Суханов.– Я отказался озвучивать свою роль в этом фильме. Могла бы там сложиться интересная история, но увы… Была любопытная четырехсерийная военная драма «Третьего не дано», где я играю советского резидента Отто Риттеля, прибывающего из немецкого тыла в Западную Украину. На российском телевидении премьеры, кажется, еще не было.– Я вряд ли отвечу досконально на вопрос: «Почему я ушел из МДТ». Столько лет бесследно не проходят. Это почти внутрисемейное.– Я по натуре скорее философ и наблюдатель. Автобиографическая п о в е с т ь П. Санаева дает очень много пищи для души, вызывая порой неудобные, тяжелые для человека вопросы, связанные с комплексами, заложенными еще в детстве.– Я пробовался на роль во второй картине Андрея Звягинцева. Особая атмосфера у него на площадке – понимаете, когда сценарист сидит рядом и спрашивает: «Вам удобно произносить эту фразу?» У нас такого повсеместно не наблюдается. А из-за его «Возвращения» мы сцепились с 14-летним тогда сыном.– Ну конечно. Я Василию (он у меня барабанщик, а учится на философском факультете) говорю: я таким, как ты, был, прошел через все искушения определенного возраста, ты же 50-летним не был, и потому я могу хотя бы попытаться что-то посоветовать. Не менторски, не навязчиво, а просто посоветовать. Инфаркт в 45 лет, три операции на сердце бесследно не проходят.– Продюсеры, по определению, представители рынка, они зачастую диктуют кабацкий заказ, и к этому у нас все скатывается. А когда уходят такие творческие личности, как Валерий Огородников, Семен Аранович (его незавершенная картина Agnus Dei с участием созвездия великолепных актеров, включая И. Скляра, могла стать шедевром. – О. Г.), то заменить их некем. Я не хочу быть брюзжащим, но время изменилось. Сегодня театр еще остается тем местом, где актер становится актером. Где есть момент власти над человеком, зрителем, который, поверьте, дается большим самоистязанием. А сериалы-однодневки, большинство фильмов… Их делают люди, которым нечего сказать, и им гораздо легче договориться за деньги.– Это чушь – про внука Кости Иванова, который эмигрировал в Америку, потом вернулся, и прочая ерунда. И Саша Бородянский рассказывал, что кто-то выходил на него с подобной историей. Я там сниматься не собираюсь. Знаете, все наши попытки снять ремейки легендарных фильмов, символов, все эти попытки такого русско-советского свойства – это все очень убого. Если ты просто делаешь бабки на известных темах, лицах, то оценивать данный продукт не приходится…– Я точно помню, что мы с Сашей Абдуловым не могли войти в фойе гостиницы, шли разговоры, что селить будут по три-четыре человека. Мы стояли на улице, обсуждали это и смеялись от души. Помню, тогда линолеум был дырявый, двери и стены обшарпанные какие-то, гостиница была жуткой, но весь этот быт никак не влиял на настроение и общее мироощущение всех собравшихся.