Рак крови: никто не безнадёжен!

В ГКБ им. Боткина работает одно на всю страну отделение, где лечат юношей и подростков с онкологическими заболеваниями крови и костного мозга. На тумбочке у 18-летнего Димы – целая аптечка: препараты, улучшающие работу печени и желудка, пульверизаторы для обработки горла – из-за длительной химиотерапии эти органы стали страдать. Дима очень хочет уже осенью возобновить учебу в вузе, но до этого ему предстоит серьезная, совсем не учебная программа: закончить химиотерапию и поехать в Питер на трансплантацию костного мозга… пока ее делают у нас в стране только там. А без нее не обойтись – у него острый лейкоз. Началась болезнь, как говорят врачи, спорадически. Так лейкоз обычно и подкрадывается – и распознать его заранее, увы, пока нереально. У Димы закружилась голова, поднялось давление. «Скорая» отвезла его в районную больницу, и анализ крови все прояснил. – Лейкоз потому и называют острым, что протекает он стремительно, – поясняет руководитель отделения гематологии и онкологии подростков и молодых взрослых Федерального научного клинического центра детской гематологии, онкологии и иммунологии Минздравсоцразвития Вадим Птушкин. – Помочь может только высокотехнологичное лечение. В онкологии крови и костного мозга методы диагностики и лечения, точечно воздействующие на пораженные клетки, появились именно в последние годы. – Мы знаем, что рак – это изменение программы жизни клеток, – продолжает Вадим Птушкин. – У одних это проявляется в старости, у других уже в детстве. Мы нашли дефекты генов, определяющие изменение программы. И синтезировали вещества, тормозящие процесс. Не бывает двух одинаковых людей, и одному препарат поможет сразу, а у другого нет эффекта. Схему лечения всегда надо разрабатывать индивидуально. Морфологические анализы крови и тканей показывают, с каким именно типом рака имеем дело, компьютерные программы вычисляют, как лучше пациента лечить. В результате около 70% больных, которых раньше посчитали бы безнадежными, гематологам Боткинской больницы удается спасти. В отделении за год лечатся более 3000 юных пациентов, а гематологический центр (он работает как поликлиника) принимает до 4000. И никто не безнадежен! Врачи, правда, осторожно говорят о полном выздоровлении: это хрупкое состояние они называют стойкой ремиссией – болезнь может вернуться. Но ведь каждая просто продленная жизнь – чудо. Жанна попала сюда в 15 лет. Высокая девушка весила 40 кг, не могла передвигаться, шансов почти не было. Но ее вылечили. Прошлой зимой, катаясь на коньках, сломала ногу. – И более счастливой пациентки я не видела, – улыбается заведующая 7-м гематологическим отделением Нуриет Хуажева. – Жанна теперь не обреченный человек. А кость, она срастется. Уникальность отделения гематологии при ГКБ им. Боткина – в том, что здесь лечат именно подростков и юношей. Есть гематологические отделения для взрослых, есть для детей. Лечить их надо по-разному: у детей высокий метаболизм, поэтому препараты выводятся быстрее – нужна интенсивная химиотерапия. Их организм легче переносит токсические эффекты лечения, более восприимчив к химио- и лучевой терапии. Если для взрослого высокие дозы токсичных препаратов могут оказаться губительными, то ребенок, как правило, их нормально воспринимает. А что подростки, «серая» возрастная зона? Когда для них заканчивается детство и наступает взрослость? Ответа пока нет. Потому и трудно с пубертатным возрастом. – Например, острый лимфобластный лейкоз рецидивирует у пациентов старше 50 лет чаще, чем у детей, а подростки как бы посередине, – рассказывает Вадим Птушкин. – И даже небольшая разница в возрасте – 15–19 лет или 20–24 года – может повлиять на выживаемость. [b] Жить качественно[/b] При лечении молодых важно сохранить репродуктивные функции организма, возможность учиться, реализовывать способности. Все это влияет на качество жизни. В ГКБ им. Боткина впервые в России разработаны и внедрены методики лечения подростков с лимфопролиферативными заболеваниями в условиях городских гематологических отделений. Это позволило за последние 10 лет не только снизить смертность от этих недугов на 40–50%, но и добиться того, что вылеченные пациенты могут жениться, учиться, работать, не боясь негативных последствий. – Различные опухоли – основная причина смерти подростков и юношей во многих странах, – продолжает Вадим Птушкин. – В последние 20 лет особого прогресса в их лечении не достигнуто. Мало исследований этой возрастной группы. Нет «биологического» понимания, какую конкретно стратегию – «детскую» или «взрослую» – к ней применять. А есть еще и психологические особенности «переходного» возраста. Медперсоналу с таким пациентом непросто, подчеркивает научный сотрудник отделения гематологии и онкологии подростков ФНКЦ «ДГОИ» Минздравсоцразвития Алексей Пшонкин. Эмоциональная незрелость, мятежность и нежелание соответствовать стандартам… Частые и длительные госпитализации прерывают учебу, общение с друзьями. А если еще болезнь или ее лечение изменяют внешность (облысение, рубцы, плохая кожа), это – драма. Многие вытесняют мысль об опасном заболевании и его последствиях, объясняя для себя все «случайными обстоятельствами», отказываются от обследования, лечения. Значит, не обойтись без психолога. Алексей Пшонкин вспоминает Ваню, который категорически не верил в диагноз: отказывался лечиться, удирал домой. Как же трудно было убедить его в необходимости бороться с болезнью и в результате спасти! А вот Женя фактически свыкся с недугом: полжизни по больницам. В 6 лет у него развилось онкологическое заболевание крови: прошел химиотерапию. Выжил. Но в 12 лет – новый вид рака крови. Лечение долго не помогало. Но Женечка оказался стойким солдатиком: некурабельному, как говорили врачи, пациенту удалось подобрать эффективную схему лечения. Сегодня анализы крови у 20-летнего Жени в норме. Женился на девушке, которая была рядом эти годы. [b] Судьба в подарок[/b] Женщина просит поменять сыну белье: «Он все время потеет». В районной больнице ей говорили, что жить ему не более полугода. Но в Боткинской 16-летнего Сашу вытащили! А маме дали надежду. «Он еще не встает, но вчера попросил у меня апельсин», – ее потухшее лицо озаряет слабая улыбка. Химиотерапия помогает, однако, не всем. Тогда нужна трансплантация костного мозга, содержащихся в нем стволовых клеток. Если их брать у другого человека, то это аллогенная трансплатация – чаще родственная: какая мать откажется отдать свой костный мозг ребенку. Но донорские клетки подходят не всегда: порой они отторгаются. Берут их и у самого пациента – до высокодозной терапии. Это аутологичная трансплантация, отторжения удается избежать. Но порой стволовые клетки больного бывают поражены. – Тогда надежда лишь на донорский банк костного мозга, – говорит главный врач ГКБ им. Боткина, профессор Владимир Яковлев. – К сожалению, в нашей стране его нет. Делают трансплантацию в Германии – там крупнейший в мире банк костного мозга. Но это мало кому по карману. Государство, московские власти оказывают, конечно, посильную помощь. Недавно мэр Москвы Сергей Собянин в рамках программы совершенствования гематологической службы в столице принял решение о проведении капитального ремонта гематологических отделений ГКБ им. Боткина, создании асептического блока с отделением трансплантации костного мозга. Здесь будет все, что нужно для проведения высокотехнологичных исследований и терапии, а также собственные койки для трансплантации. И ездить для этого в Санкт-Петербург или в Германию не потребуется, хотя, конечно, количество коек со временем надо будет увеличивать. Скоро у нас появятся своя гематологическая реанимация, лаборатория срочных анализов, криобанк стволовых клеток, кабинеты функциональной диагностики. Оплатить в полном объеме лечение таких больных государство, увы, пока не готово. Но есть удивительные люди из Благотворительного фонда Чулпан Хаматовой «Подари жизнь» – они нашли деньги на операцию Саше и еще многим юным пациентам. С 2008 года фондом закуплены лекарства, оборудование, инструменты на сумму более 8 млн руб. Среди тех, кого, по сути, вытащили с того света, есть и работающие теперь в фонде волонтерами, они которые поддерживают больных не только физически, но и живым примером. Да и кто их сможет понять лучше? [i][b] Около 70% больных, которых раньше посчитали бы безнадежными, гематологам Боткинской больницы удается спасти. В отделении за год лечатся более 3000 юных пациентов, гематологический центр принимает до 4000.[/b][/i]