Чудеса из Калязина

Редко знакомишься с городом, где чудеса начинаются прямо «с порога». Вот выехала я из Москвы осенним утром, по пути неожиданно настала зима, и по центральной улице Калязина – Московской – я шла уже по первому снегу. В воздухе тянуло дымком – топились печки в старинных купеческих домах, из подворотен выглядывали дворняги.Ощущение было такое, что очутилась в уютном русском Зазеркалье с сюрпризами.Улица Московская, где прежде шел Московский тракт, упирается в волжские заливы.А посреди огромного озера возвышается колокольня Николаевского собора («русская Атлантида»), и кажется, что ветер вот-вот начнет хрустальный утренний перезвон. Бабушки там до сих пор усердствуют в рукоделии – творят многоцветные циновки. А прохожие на улицах непременно здороваются, улыбаясь.В городе среди прочих хорошо известна фамилия Белюстиных, начавшая свое жизне описание в Калязине с Самойлы Белюстина в 1640 г.Эта семья дала России священников, ученых, врачей и юристов, среди них были сенаторы и тайные советники. Особенно историков привлекает Иван Белюстин, родившийся 10 января 1819 г., – борец за свободу совести, оставивший после себя ряд известных исторических трудов. Ныне здравствующие Белюстины – переводчики, учителя и профессора.Калязинцы корнями срослись со своим городом, и многие, кого я спрашивала, уже не помнят, в каком поколении их предки начали здесь жить. Просто все их прапрадеды жили здесь всегда.Они любят свой город, знают его и берегут, сохраняя традиции. Один из них, Сергей, прогулялся со мной по старинным улочкам, рассказав множество легенд и историй.Другой, Вадим, отвез меня на своей лодке через пятиречье: Волнушку, Нерль, Печухню, Панку и Брычку – на Могильный остров, где сохранился надгробный памятник некоему Тимофею Степановичу Блохину, жившему в 1835–1890 гг.Вадим показал мне остатки самой высокой церкви, что была построена в Калязине за все времена, и железные сваи, вросшие в землю.На лодке мы проплыли мимо поселков Новово и Макарьево, где вдоль берегов идет активное строительство. Люди хотят там жить, раз и навсегда влюбившиеся в волжское приволье и уже не представляющие себя без этой красоты.В Калязине есть свой святой – Макарий Калязинский. В Введенской церкви находится частица его мощей и выдолбленный из ствола дуба гроб, или дубовина. В ней и было обретено нетленное тело святого. Дубовина до разрушения Троицкого Калязинского монастыря находилась в надвратной церкви в открытом состоянии.По преданию, сохранившемуся среди жителей города, считалось, что эта святыня помогает при зубной боли. За века калязинцы и другие страждущие так истово лечили о дубовину свои зубы, что почти съели одну ее часть, а на другой оставили множество следов от укусов.Есть в Калязине и другое чудо – высотное сооружение, по количеству металлоконструкций не уступающее Эйфелевой башне. Антенна дальней космической связи, предназначенная для приема сигналов от автоматических межпланетных станций и искусственных спутников Земли.Радиотелескоп ТНА-1500, как это именуется в проектной документации, или «Калязинское ухо», как говорят местные.«Ухо» построили близ деревни Толстоухово – может, по техническим расчетам, а может, так пошутили его создатели из ОКБ Московского энергетического института.Главным достоинством антенны является 64-метровое зеркало. Масса поворотного устройства достигает 3200 т. Вся эта конструкция умеет поворачиваться на 360 градусов всего за 4 мин.Строительство было закончено в 1990 г., а создан радиотелескоп с перспективой использования во многих долгосрочных космических программах. Антенной уже пользовались японские специалисты, когда исследовали Солнце.Сейчас предполагается занять «Калязинское ухо» в большой международной программе, где будут совместно работать над исследованием космоса специалисты из 20 стран мира.Троицкий Калязинский первоклассный мужской монастырь ведет свое летоисчисление с 1434 г. Сразу же он стал самым богатым и влиятельным в округе. Пожертвования ему делали окрестные богачи, епископы, великие князья и даже русские цари. В него приезжали Иван Грозный, Борис Годунов, царь Алексей Михайлович, Петр Великий, императрица Екатерина Великая, впоследствии утвердившая Калязин в статусе города.В 1609 г. Троицкий монастырь стал центром освободительного движения русского народа от польско-литовских захватчиков. В нем «окопался» предводитель русского воинства Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, который летом 1609 г. одержал победу над неприятелем. Участники той исторической битвы – пушки – сохранились до нашего времени. Они и сейчас, как грозные стражи, стоят при входе.В 1610 г. монастырь был разрушен и сожжен поляками, но к середине XVII в. отстроился заново. К началу XX в. Троицкий мужской монастырь вошел в число самых известных и богатых монастырей России.Это зимнее утро в Скнятинском охотхозяйстве поначалу было веселым и бодрым. Мы впятером (двое охотников и три любопытные дамы, увязавшиеся с ними посмотреть на кабанов) выпили крепкого чаю с травами и уже предвкушали, как полезем на наблюдательную вышку, зароемся в сено и будем наслаждаться зрелищем стада чавкающих свинок.Резво натянули на себя все, что было теплого, и поехали. Вышли из машины, и я первой быстро пошла вперед, остальные спокойно – следом.И – мама моя дорогая! – на той самой поляне, которую мы должны были обозревать с недосягаемых высот, стоит семья: секач, свиньи и поросята.За долю секунды (никто не успел и сообразить, что произошло) секач преодолел расстояние в несколько десятков метров и совсем рядом со мной резко притормозил, оставив борозду от копыт. Он был огромен и страшен. Щетина длиной в ладонь дыбом стояла на холке. Длинное рыло, загнутые клыки, красные маленькие глаза...Ровно по линии он ходил туда-обратно, обозначив границу. Его хвост, длинный и тонкий, яростно вычерчивал в воздухе зигзаги. Искоса он наблюдал за нами, готовый защитить свое стадо. И какой же резкий запах распространялся вокруг! «Вот вам и Хрюша, поросенок», – подумала я. Это же ЗВЕРЬ! Настоящий, опасный и хищный зверь, которому попадись на пути – не поздоровится.Слышу: «Очнись! Тихо иди назад… Ты безопасна для него, ты уважаешь его территорию. Только никаких резких движений. Не бежать. НЕ БЕЖАТЬ!»Пульсация сердца – тонкая ниточка – превращается в набат. Мы тихо отступаем. Я последняя втягиваю ноги в салон машины, и мы трогаемся максимально спокойно.Только тогда я замечаю, какие все бледные и как дрожат лица. Мы не смотрим в окна и не разговариваем.Так же молча идем в гостиную нашего охотничьего коттеджа, один из егерей наливает всем водки, и мы, не чокаясь, ее выпиваем. Ух-х! И начинаем говорить – все и сразу. Никому не стыдно за свой страх. Мы остались живы – и слава богу.