Как быть, если живется тяжело
После Великой Отечественной войны страна находилась в тяжелом положении. Господь даровал нашему народу Победу, и это наполняло сердца людей радостью, но в руинах стояли освобожденные города, не осталось ничего от многих сел и деревень. Нужно было восстанавливать экономику, налаживать производство. На это требовалось много затрат, времени, сил.
И для наших отцов и матерей, дедушек и бабушек лишения военных лет, и послевоенные годы не прошли даром: голод и отсутствие нормальных условий жизни отразились на их здоровье. Подавляющее большинство переживало материальные трудности, считали каждую копейку, берегли каждый кусочек сахара, съедали все, даже на столе крошки собирали. И делали это не для того, чтобы больше иметь материальных благ, а чтобы выжить. Люди испытали страх и ужас, не раз приходилось видеть смерть, или быть на волоске от нее. Но при всем этом они проявляли милосердие и оказывали помощь тем, кто в ней нуждался. Сами почти ничего не имели, а помогали другим, потому что те были в еще более тяжелом положении.
Все это я видел, и наша семья это испытала. Я родился через четыре года после окончания Великой Отечественной войны. Все наши соседи пережили годы испытаний, выдержали все трудности послевоенной жизни, герои-победители были рядом, я и мои сверстники росли в их среде. Родные и друзья прошли через этот путь тоже, но никогда не были бессердечными. Они несмотря на то, что сами еще не оправились от последствий войны, всегда делились с другими тем, чем могли, тем, что у них было.
В этой связи вспоминаю строки выдающегося белорусского поэта, публициста, прозаика, номинанта Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия этого года Анатолия Юрьевича Аврутина. Да, кстати, в 2011 году его именем названа звезда в Созвездии Рака — «Поэт Анатолий Аврутин». Вот строки из стихотворения:
В сорок пятомСапожнику трудно жилось.Много в доме голодныхи мало работы —Рваный детский сандаликзашить наискосьДа подклеить разбитыеженские боты.
А мужскоеЧинил он бесплатно,«за так»,Если редкий клиентНа верстак его старыйСтавил пахнущий порохомгрубый башмакИль кирзовый сапог,не имеющий пары…
Это реалии жизни многих граждан нашей страны в то время. Семья большая, а заработок небольшой, потому что у разоренного войной государства нет возможности платить человеку больше. Или потому, что, как у сапожника из стихотворения, не так много заказов: живут люди в основном скудно, даже за ремонт обуви им порой заплатить нечем. Да и самих людей было меньше: война забрала миллионы жизней. И понятно, что за зашитый детский сандалик или за подклеенные боты много денег не возьмешь.
Нелегко мастеру свести концы с концами. И все-таки при всех своих трудностях, при немалой семье он не брал вообще никакой платы за починку обуви с тех, кому, как он понимал, еще труднее: с людей, вернувшихся с войны инвалидами.
Как просто сказать самому себе и другим: «Я живу сам бедно, у меня много домочадцев. Как же я могу помогать еще кому-то, работать без всякой платы?» И вроде бы все логично и правильно, и лжи никакой здесь нет, но насколько сложнее при всех своих трудностях не забывать: есть те, кому сейчас еще тяжелее. И не только не забывать, но и бескорыстно им чем-то помочь. Вот это настоящая человечность — не зацикливаться на себе и своих бедах и трудностях.
Эта любовь к ближнему, как с самому себе (Мф. 22: 39), на каком-то генетическом уровне помогла людям пережить крайне нелегкие послевоенные времена. Что подтверждают слова святого Иоанна Богослова: «Кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась» (1 Ин. 2: 5).
Этой твердостью выбора можно с уверенностью охарактеризовать ментальность всего русского народа, на плечи которого выпало огромное количество испытаний и не только военных. Хочу особо подчеркнуть — русского многонационального народа, вобравшего в себя многообразие традиций, языков, обычаев.
Как быть, если живется тяжело? Может быть, попробовать взять пример с людей, на долю которых выпали те непростые годы, с того сапожника в том числе? Тем более, что «всеобъемлющий Промысл Божий простирается как на весь мир, так и в особенности на каждого из нас» (прп. Макарий Оптинский).