Затонули мои лодочки-варяги

После первых же двух шагов стало ясно, что попытки прыгать козой в поисках суши не то что обречены на провал, а попросту глупы. Так что я просто вступила в потоки неведомой реки прямо в туфлях-лодочках и побрела вперед, против волны, вверх по течению.

Наверное, это прозвучит странно, но эта история с дождем для меня обернулась каким-то удивительным, полным восторга приключением. Понимая, что вообще-то тропический дождь в столице — это беда, я все же ощущала какую-то детскую радость от столкновения с этой непокорной стихией, с теплыми реками и морями, залившими улицы.

А еще, бредя по колено в воде, я ощущала себя расшалившимся ребенком, что выскочил под дождь без зонта и сапог и шлепает по мягким лужам в траве, радуясь просто тому, что можно делать то, что, в общем, делать не положено. И дождь был бешеным, но теплым, и потоки воды — бурными, но чистыми, и в этом шлепанье по воде в центре города свободы было больше, чем обычно выдает мне госпожа Жизнь. Снимая дома расклякшие, похожие на распаренный чернослив туфли, конечно же, безвозвратно испорченные, я подумала, что жалеть не о чем — свое они отслужили, а погибли, как герои, и в памяти моей останутся не просто лодочками, а «варягами».

А что запомнилось из того приключения в тропический дождь? Сценки. Как к упавшему в гигантскую лужу старику бросились сразу трое — помогать. Как насквозь мокрый паренек держал свой зонт над девочкой-соломинкой, пытавшейся куда-то дозвониться. Как двое мальчишек, натянув на головы пакеты, хохотали друг над другом, а бегущая под дождем без зонта пара юных влюбленных вообще не замечала вокруг ничего необычного.

А еще были водители машин. Одни притормаживали, силясь не облить никого дополнительно, другие, обезумевшие от превосходства, жали на гашетку. Бог им судья. Дождь проявляет все, это история про очищение.