Святки. О чем пишут писатели
В эти дни народ радостно прославляет событие Рождества Христова. И это отобразилось в нашей литературе. И не только из прошлых веков к нам пришли интересные рождественские рассказы и стихи, но и в современной литературе тема Рождества Христова находит отражение.
Вспоминаю рассказ лауреата Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия Бориса Петровича Екимова «За теплым хлебом». Дед Архип собирался в райцентр, чтобы получить уголь: прочитал в газете, что ветеранам это топливо должны дать в первую очередь. Дома угля уже почти не было, зима же была настоящая, снежная и морозная, поэтому тепло в доме поддерживать было все сложнее.
Жил дед Архип с женой на хуторе, от райцентра довольно далеко, и рейсовый автобус мог в их края из-за непогоды, заносов, плохих дорог не попадать и несколько дней подряд. Хотя жена уговаривала отложить поездку из-за холода и снега и напоминала, что уже завтра Рождество, поэтому лучше бы в праздник дома быть, дед решил ехать, понимая, что уголь, если его удастся получить, в морозы очень бы пригодился.
Хотя пришлось померзнуть на дороге вместе с другими людьми, возможность доехать до нужного места все-таки появилась. Те, кому ехать было не очень нужно, уже разошлись, не надеясь дождаться чего-то. Остались те, кому ехать было нужнее. Пожилая женщина, давняя знакомая деда Архипа, нерешительно сказала: «А може, нам Бог поможет». Вскоре машина забрала всех, пусть и ехали в кузове под брезентом.
Дед Архип пришел в «Гортоп». Он вел себя не совсем естественно. Праздник — Рождество — который скоро наступит, поздравления с праздником — это для него близко и понятно. Он поздравляет сотрудниц с праздником, но не совсем естественно («немножко дурачка деревенского из себя строил»), желая произвести впечатление. Угля не дали: оказалось, что здесь теперь занимаются топливом только для города, что есть оно в наличии сейчас только для учреждений, а дед, житель хутора, за углем может попробовать обратиться в колхоз.
Дед Архип думал остаться на ночь у племянника. Но очень замерз и хотел зайти в магазин погреться. По пути почувствовал запах свежего хлеба… Хлеб на хутор привозили нечасто, в непогоду — еще реже. Люди запасались им и потом уже довольно черствые буханки заворачивали, клали в миску, а ту в кастрюлю с кипящей водой — хлеб становился мягким и теплым. Но как хотелось по-настоящему свежего. В ночь перед отъездом деда Архипа его жене приснился сон, что мать ее испекла хлеб, ароматный, вкусный, а ей, несмотря на все просьбы, почему-то не дала…
Но то был сон, а сейчас старик чувствовал запах свежего хлеба наяву. Магазин был пустой, только продавщица резала хлеб на две или четыре части. Дед Архип потянулся к хлебу, взял и стал есть… еще не заплатив, но обещая это сделать. Потом взял еще хлеба, снова повторяя, что заплатит, что замерз и проголодался. «Ешь, дедушка, на доброе здоровье», – ответила продавщица. А потом «поглядела внимательно и ушла в свою каморку и скоро вернулась с полной кружкой горячего чаю. Она и стул принесла, усадила деда Архипа возле подоконника.
— Садись, дедушка. Пей, ешь, отогревайся.
Горячая волна благодарности к незнакомому доброму человеку подступила к сердцу.
— Спаси Христос, моя доча, — тихо сказал Архип, опускаясь на стул. Спаси Христос».
Дед Архип понял, что не пойдет к племяннику. Он вспомнил сон жены про хлеб, и ему захотелось порадовать ее, принести ей свежего хлеба уже сегодня. Он понимал, что никто не знает, сколько еще им жить на свете, поэтому особенно хотелось прямо сейчас, к празднику, доставить ей радость. Он как-то сразу понял, как дойдет к себе домой, даже и без транспорта: пусть далеко это, он вспомнил, как можно дойти так, чтобы не заблудиться в любую погоду. Старик купил несколько буханок. « — Спаси Христос, доченька, — поклонился он продавщице, — с праздником тебя».
Старик поехал за углем. Не получилось то, на что он рассчитывал, в чем был почти уверен. Но встретилась человеческая доброта, чуткость. Она не только помогла согреться физически. Она согрела сердце и напомнила, как подарить тепло, радость близкому человеку. Благодарит и поздравляет продавщицу старик искренне, не думая о впечатлении и т.д., как еще недавно в «Гортопе». Здесь ему дали теплый хлеб, ему поверили, о нем позаботились. И теплый хлеб он несет с собой. Теплый хлеб — это не просто еда. Это тепло, уют, забота.
У Светланы Васильевны Кековой, тоже лауреата Патриаршей литературной премии, есть стихотворение «Музыка Рождества». Оно обо всем: и о сути праздника, и о зимней природе, и о спешке и круговерти, в которых мы живем.
Приведу несколько четверостиший:
Есть у шальной метели
с музыкою родство…
В город привозят ели,
близится Рождество.
…Тихо снежинки тают,
светит в ночи луна,
Где-то волхвы читают
звездные письмена.
Как нам — по нашей вере —
звездный постичь язык?
Знаем мы, что к пещере
ослик идут и бык,
овцы стоят на месте,
ласковы и тихи,
ждут долгожданной вести
старые пастухи,
Ангел в одеждах алых,
воздух, вода и твердь,
а в городских кварталах —
спешка и круговерть.
Спутаны все приметы,
заметены пути,
ветер несет по свету
легкое конфетти.
Светлана Кекова пишет и о том, что забыты старые традиции и обычаи, что праздник Рождества Христова для многих проходит только в застольях, во внешнем антураже празднования, в привычном времяпрепровождении:
Уж не поет колядки
на праздники народ
на Рождество, на Святки,
на старый Новый год.
Но в жизни монотонной
так сладки эти дни…
В коробочке картонной —
бенгальские огни.
Зажжешь огонь от спички —
услышишь звук трубы
и смотришь по привычке
«Иронию судьбы».
И Дед Мороз с бородкой,
Снегурочка в колье
закусывают водку
салатом оливье.
Люди нередко забывают смысл праздника, заменяя все внешними обычаями. И даже эти внешние обычаи взяты без осмысления, просто потому что «все так делают», так привычно и принято. И Дед Мороз и Снегурочка, постоянные герои детской новогодней сказки, здесь просто едят и пьют. Они не кто-то волшебный из детских сказок, а всего лишь привычный атрибут последних дней уходящего года и первых нового. Они ведут себя как завсегдатаи привычных для многих застолий — и все.
Но в силах человека не заменять смысл праздника такими застольями и привычными фильмами. Это его выбор — как прожить, провести эти дни.
Поэт напоминает о сути праздника:
А где-то месяц ясный
увидел детский Лик,
и как стоят у яслей
лошадка, ослик, бык,
и как сиянье длится
до первых петухов,
и как светлеют лица
волхвов и пастухов.
Стихотворение номинанта Патриаршей литературной премии Дмитрия Александровича Мизгулина показывает мир глазами человека, идущего вечером в храм, встретить праздник Рождества Христова. Оно так и называется «Рождество»:
В церкви тихо. За окнами синими
Хлопья снега, неспешно летящего,
В серебристо-березовом инее
Очертания города спящего.
Снегири, как шары новогодние,
Украшают столетние ели,
И сомненья тревожат — сегодня ли
Вдруг отступятся злые метели.
И рассеется вьюга вселенская,
И застынет, притихнув, природа,
И зажжется звезда Вифлеемская,
Озарив полумрак небосвода.
Верующий человек знает: праздник близко. И в то же время испытывает волнение в ожидании того, что так скоро случится, что сделает весь мир другим. Вроде бы внешне тем же, но другим.
В дни Святок так хорошо почитать строки об этом празднике. Художественная литература обладает большой силой: это разговор от сердца к сердцу.