Вот такое кино…
…Один из кинозалов «Пятой авеню» на «Октябрьском поле», куда мы с дочерью пришли смотреть последний фильм знаменитой шпионской саги, был забит до отказа. Сидеть пришлось в первом ряду. «Неудачные места какие», — еще подумала я. Но насколько они неудачны, поняла чуть позже, когда бессмертный агент 007 уже оседлал байк и на бешеной скорости преследовал врага по крышам домов.
— Ха, смотри-ка, гонщик Спиди какой нашелся! — громко произнес сидевший рядом со мной мужчина. — Ага, как же, с крыши на крышу он прыгает и никак не пи…
— Тише, Паш! Неудобно же, — одернула «кинокритика» его спутница, очевидно, жена, прервав на полуслове.
Дядька обиженно засопел и, зачерпнув из картонного ведра горсть поп-корна, смачно захрустел им.
«А ведро у него большое, чавкать будет долго», — шепнула мне на ухо дочь. «Пусть чавкает, лишь бы молчал», — ответила я.
Бонд, он же Дэниэл Крейг, тем временем врукопашную сражался за интересы отечества на крыше несущегося на всех парах поезда. Ситуация складывалась драматично: его напарница, героиня хорошенькой Наоми Харрис, получила приказ от шефини стрелять в соперника Бонда. Девушка долго целилась, наконец спустила курок и…
— Акела промахнулся! — заорал мужик и заржал так, что не удержал ведро и шарики кукурузы посыпались мне под ноги.
— Все, мать, Бонда грохнули, поп-корн рассыпался, жрать нечего, пошли отсюда! — мужик попытался встать, но жена вцепилась в него:
— Паш, ну пожалуйста…
— Лучше бы я дома остался! — мрачно произнес Паша, опускаясь в кресло.
Это точно, подумала я. Лежал бы ты сейчас, миленький, в семейных трусах на диване, лузгал семечки или чипсами хрустел, пялился в телевизор и разговаривал с ним, как герой Светлакова из «Нашей Раши». Зато людям бы не мешал. Это ж надо, дома дел выше крыши, все бросила, в кино пошла, а тут нечаянная радость — ты, Паша! Теперь я понимаю тех, кто не ходит в кинотеатры, а предпочитает смотреть фильмы дома: бог с ним, что экран не широкий, зато никто не чавкает, не хрумкает тебе в ухо, не ржет, когда не смешно, не лупит ногами в спинку твоего кресла, не отпускает идиотских реплик…
— О, мать, этот, что ли, Бардак-то? — вновь оживился Паша, увидев на экране нового персонажа.
— Не Бардак, а Бардем, — поправила его «мать».
В этот момент герой Хавьера Бардема предпринимал ненавязчивую попытку соблазнить агента 007.
— Ой, Паш, как он играет потрясающе! — не смогла сдержать эмоций женщина. — Как же он мне нравится!
— Лариска, дура, да он же гей! — подпрыгнув в кресле, завопил Паша на весь зал.
Несколько минут зал не просто смеялся, он стонал от смеха. Не смешно было только Пашиной жене. Бедняга Лариса закрыла лицо руками и, по-моему, больше на экран не смотрела.
Медленно пробираясь к выходу из кинозала в людском потоке, я услышала, как шедшая впереди девушка сказала, обращаясь к своему молодому человеку: «Шли в кино, а попали в театр одного актера! Надо для таких, как он, специальные зоны в зале выделять…» Я поняла, что речь идет о моем соседе.
А может, и правда — имеет смысл? Спрашивают же нас (пока еще) при входе в кафе: «Вас проводить в зал для некурящих или…?» Так и здесь: покупаешь в билет в кинотеатр, а кассир, мельком взглянув на тебя, интересуется: «Вам в зал для нормальных зрителей или…?» А дальше — на выбор: «для невоспитанных», «для неадекватных», «для тех, кому плевать на окружающих», «кому любовью заняться негде» и т. д. и т. п. Боюсь только, для некоторых выбор окажется делом непростым. Помните, как в том старом анекдоте про обезьяну: «Что ж мне теперь, разорваться что ли?..»
…«Ну как тебе фильм? — спросила меня коллега, рекомендовавшая обязательно посмотреть картину. — Правда же, Бардем там бесподобный? Я для себя его просто заново открыла».
«Вот и я тоже, — засмеялась я. — Спасибо Паше».