Воскресение мертвых
2 октября информационные новостные ленты облетело скорбное сообщение: скончался от инфаркта главный редактор газеты «Вечерняя Москва» Александр Куприянов. Александр Иванович известный журналист, писатель, главный редактор газеты «Вечерняя Москва», талантливый организатор и т.д. За вклад в развитие русской литературы он выдвигался на соискание Патриаршей Литературной премии имени равноапостольных Кирилла и Мефодия. Святейшим Патриархом Кириллом его труды отмечены орденами Русской Православной Церкви святителя Макария Московского и святителя Иннокентия Московского. Много слов от сердца о нем было сказано. Встретились мы с ним первый раз лет 15 назад, и с того времени наша дружба не прекращалась. Говоря: «Вечная память» другу, я хотел бы поразмышлять не о смерти, а что ждет всех нас – о воскресении умерших.
В последнем члене символа веры говориться: «Чаю воскресения мертвых». Здесь имеется замена глагола «верую», который был во всех предыдущих формулировках, на глагол «чаю». Замена неслучайна. Потому что мы «веруем» в то, что уже есть, а «ожидаем», «жаждем» того, чего ещё нет.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что к смерти мы должны относиться как к великому таинству. Потому что в момент кончины человека происходит его переход в абсолютно иную форму бытия. Смерть – это рождение из жизни земной – в вечную. Это – иная жизнь, неизвестная для нас. Только святым приоткрываются реалии Царства Небесного, загробной участи праведных и грешных.
Епископ Сербский Николай (Велимирович) говорит, что человек, который после смерти обретет Царство Небесное, словно возвратится в родной дом. Образ желанного возвращения в Отчий дом есть и в притче о блудном сыне. Взяв свою долю имения, причем еще ничего не вложив в него, он ушел «в страну далече» и всё греховно растратил, но дом отца своего, который он покинул, не забыл. Так и первый человек – Адам, знал рай, который Бог создал для него, и оставил память о нем нам, как самом ценном для человека. А мы ничего этого не помним, и если там окажемся – узнаем безмерную любовь Отца нашего Небесного к нам и возрадуемся.
После смерти всех нас ждёт воскресение. Это произойдет тогда, когда Господь второй раз придёт на землю – судить всех людей по делам их. Апостол Павел пишет: «Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут» (1 Фес. 4: 16).
Для тех, кто в этой жизни жил по заповедям, встреча с Христом будет радостной, ибо Сам Спаситель говорит: «Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5: 24). А тот человек, который жил иначе, не готовясь к своему исходу из земной жизни и к вечности, может оказаться в великом проигрыше. Будет ли у него возможность посмертного покаяния? Этого мы не знаем. Мы, как люди верующие, знаем, что это надо делать здесь и сейчас, пока даны нам дни земной жизни.
Знаем также, что Христос нас спас не на какое-то ограниченное время – как когда-то пророк Моисей избавил евреев, с Божией помощью, от руки фараона. Тогда выведенные из плена египетского Моисеем избежали смерти, но потом и они все умерли, каждый – в свой черед и снизошли в ад. Такова была тогда участь всех умерших.
И только Воплотившийся Богочеловек Господь Иисус Христос спасает нас и в этой жизни, и для вечности. Поэтому мы надеемся на Него не только в этой суете и повседневности, но и в загробной надвременности, как и Апостол Павел пишет, что «если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (1 Кор. 15: 19). Потому что земная жизнь неминуемо кончится, а самым главным является то, что и как будет с нами за её чертой.
Ныне у нас ещё есть возможность получить добрый ответ на Страшном Суде Христовом. Ибо сейчас – не время жатвы (суда), как Господь говорит об этом в притче про пшеницу и плевелы (см. Мф. 13: 24-30): господин поля запрещает своим слугам выдирать среди пшеницы (живущих праведно) плевелы (живущих греховно), хотя по виду они – сорняки и не нужны на поле, которая означает всех ныне живущих. Потому что пока мы живы, идёт процесс спасения каждого из нас.
Шанс всё поменять в своей жизни, начать жить по Евангелию есть у каждого. Господь о каждом долготерпит: не обратится ли человек к Нему, не покается ли, может быть, даже в последний момент жизни, как это сделал благоразумный разбойник (см. Лк. 23: 40-43). Он на кресте исповедал Христа Истинным Богом и вместе с Господом вошёл в рай. Так порой бывает, что человек оценивает другого, как «отпетого грешника», погубившего и свою совесть, и душу, а Господь судит о нём иначе. Ибо один суд – человеческий, а другой – Божий.
Когда же наступит Страшный Суд, он, говоря образами притчи, будет «временем жатвы». Тогда все книги раскроются и будут судимы «мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими» (Откр. 20: 12). Все люди, от века жившие, встанут на Суд, где определится участь каждого: одних – в вечную жизнь, других – в вечное осуждение. Свершится окончательное отделение добрых от злых.
Но если бы Господь, судил нас только по нашим делам, никто бы не спасся. Мы надеемся на милосердие Божие, а не на свои правильные поступки, которые при этом непременно и всеусильно надо совершать, поскольку они показывают наше намерение следовать за Христом. Мы надеемся, что к нашим малым трудам Господь приложит Свою безграничную милость, и, если только будет хоть малая возможность спасти человека, Он это сделает.
Святой Иоанн Златоуст, размышляя о смерти людей и отчаянии их близких, перечислял причины, из-за которых родственники были безутешны: кто-то потерял защитника, помощника и кормильца, друга, или, если умирал ребёнок, родители скорбели, что не стало рядом с ними того, на кого полагали в сердце надежду на заботу в их старости. Святитель говорил, что все эти причины – исключительно земные, и люди плачут о земных потерях. Он отмечал, что скорбят по большей части даже не об ушедшем, а своей трудной будущности без близкого умершего человека. И далее Златоуст заключал: «Ничего нам не тягостно, если мы желаем любить мудрость». Речь о том, что тот, кто познал эту мудрость – Божий произволение о человеке, всегда благую и ведущую к спасению, для того любая скорбь, даже разлука с близким – не становится поводом к отчаянию, таким событием, из-за которого рыдают все остальные.
Иоанн Златоуст утверждает, что теперь, после того, как Господь воскрес, «смерть уже не смерть, а только носит название смерти», потому что человек, в этой жизни стремившийся к Христу, искавший исполнения Его воли, и после своей смерти будет неразлучен с Ним. Такой человек знает, что и с каждым его родным и близким происходит по промыслу Сердцеведца только то, что ему полезно для вечности. Он готов воспринять любую волю Божию о себе. Потому что он понимает, что эта воля благая, что Господь не хочет никому причинить зла, а всем желает только блага. Понимая так разлучение души тела человека, святитель Иоанн Златоуст говорит: «Пусть оскорбят те, которые не имеют надежды».
Те из нас, кто боятся смерти, отчаиваются о потере близких, не столько не доверяют Божию смотрению, сколько не осознают того дара, который нас ждёт. В укрепление себе вспомним, как к смерти относился апостол Павел. Он говорил: «Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Фил. 1: 21). Святой Ефрем Сирин поясняет слова Апостола: «Ведь жизнь моя не есть жизнь моего тела, которую враги мои стараются отнять у меня, но жизнь моя Христос есть, от Коего не могут отлучить меня».
Так и мы, если в этой жизни начнем жить с Христом, то и в будущей не будем от Него отлучены. Даже если только положим начало борьбе с грехом, даже если умрем, не поборов своих страстей и пороков (так как дело это небыстрое и непростое), а только находясь в процессе противостояния им. Бо́льшая часть христиан так и умирает. Так и святые отцы про себя говорят, что они пребывают в процессе борьбы с грехами. Никто не назовёт себя очистившимся от всех внутренних скверн. Апостол Иоанн Богослов пишет: «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1: 8).
Иоанн Богослов и согрешения свои видел, осознавал их и стремился к встрече с Христом, ждал её и постоянно призывал: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр. 22: 20). И мы имеем свидетельства, что те люди, которые старались в дни земные жить духовно и трудиться над собой ради спасения, в вечности перешли из смерти в жизнь, и Господь освободит от суда греха при своем Втором пришествии. На сто процентов очиститься человеку невозможно. Здесь постоянно действуют какие-то земные соблазны, а то приключаются и беды. Там всего этого не будет. В Царствии Небесном ничто уже нас не станет отвлекать от Бога, ничто не помешает двигаться к Нему. Святые уже имеют опытное понимание того, что там не существует «ни болезни, ни печали, ни воздыхания» (конд. гл. 8, заупокойная лития́), как мы поём. И мы на это надеемся, чаем этого.
Надеяться на Бога, доверять Ему – тоже надо учиться, потому что порой непросто сохранять полное доверие Его промыслу в обстоятельствах, которые кажутся безнадёжными, непоправимыми. Но не для Всемогущего Всевидца! Вот об этой надежде на милосердие Божие, на то, что Господь никого не оставит Своей любовью ни здесь, ни после смерти идёт речь.
В день Святой Троицы, в коленопреклоненных молитвах, есть даже моление «о иже во аде держимых». Вместе со всей Церковью мы молимся о тех, кто пребывает во аде, просим Бога облегчить их участь. Мы не знаем, состояние умерших там, были ли в жизни или при кончине хотя бы мысленного обращения ко Христу, ведь фактор человеческой свободы не отменим даже там, в преисподней, но это дело нашей любви, и о них позаботиться.
Мы – чаем воскресения мертвых. Чаем – значит, «радостно ожидаем», «надеемся, что это произойдёт». А надеяться можно только на что-то хорошее. Слово «чаю» к плохим событиям не применяется, а только к позитивным, благоприятным, добрым. Человек же не может сказать, что он «надеется, что у него случится несчастье или болезнь». Наоборот, он уповает, что этого не произойдет. Так же и здесь, если мы говорим о надежде, чаянии какого-то явления, то это означает, что мы хотим его и надеемся, что так и будет.
Отцы-составители Символа веры не просто констатируют, что будет воскресение мертвых и вечная блаженная жизнь будущего века, а именно «радостно ожидают» свершения слов Господних. И мы вместе с ними можем учиться радостно этого предвкушать.
Конечно, нам и страшно ожидать этих событий – мы не знаем нашей участи. Но если человек всё-таки стремился в этой жизни к Богу, то оба эти чувства будут присутствовать: и страх, и радость. Страшно, потому что для нас это – тайна будущего века, неизвестность. Но и радостно, потому что будет встреча с Господом, Который есть Любовь, Который каждому в любой момент его жизни желает только блага, Который ради нашего спасения сделал абсолютно всё для нас.