Звуки ме
Ну дайте, дайте мне посмотреть на того, кто придумал такие прожигающие сердце слова! Я хочу видеть этого человека!
Кто бы он ни был — эффективный менеджер, третьестепенный офицерик полиции или бывший диктор советского телевидения - пусть он мне объяснит, как именно отличить подозрительное лицо от не подозрительного? А я ему расскажу, что случится в московским метро, если все пассажиры, или хотя бы малая их часть, в точности начнут претворять в жизнь изреченные им рекомендации.
Вот смотрите. Передо мной сидит тип. Глаза колкие, движения замедленные, штаны испачканные в какой-то бурой жидкости. Очень даже может быть, что это кровь — откуда я знаю? Но тип определенно подозрительный — в лучшем случае просто псих, а они иногда на людей бросаются. Должен ли я жать на кнопку связи «пассажир - машинист»?
А вон в том пролете лицо южных кровей, небрито, недобро, рядом — большая сумка, в которой может быть все, что угодно. Очень, очень подозрительное лицо. Глядим в соседний вагон — там еще двое таких же плюс ярко-выраженная мусульманка с не самой узкой талией. Уже пора спасать человечество или еще рано?
А вот и он - несовершеннолетний! Все люди, как люди — уткнулись в газеты и гаджеты, а этот — вертит головой, руки не находят себе место на поручнях, весь какой-то озабоченный. Не иначе как ищет, у кого бы что спереть. Блин! Да тут вообще кругом одни подозрительные лица. Сообщать! Немедленно сообщать!
Но ведь с такой активной гражданской позицией я доеду до работы только к вечеру! А если таких, как я, в каждом поезде окажется хотя бы по одному человеку, московское метро встанет. Так что одно из двух: либо наша подземка до сих пор ездит лишь благодаря спасительному головотяпству пассажиров, либо тот, кто придумывает все эти образцы словесности — человек, мягко говоря, не знакомый с законами коммуникации.
И ладно бы дело было только в метро! У нас с языком публичных объявлений вообще беда. И в метро, и в электричках, и на дверях подъездов, даже на школьных досках объявлений. Такое ощущение, что все эти тексты пишут и произносят не мирные граждане, а командиры партизанских отрядов. Язык общения — фронтовой. Обезличенная поэтика мобилизационного мышления. Туда не ходить! Сюда не вставать! Не влезай, убьет! Деньги в кассу! Родителям к директору! И дело даже не в хамстве. Дело в том, что все равно эти восклицательные знаки никто не слышит. Хотите дам несколько уроков, как можно по-другому?
Урок первый. Ну, перестаньте уже говорить с нами письменным языком! Попробуйте устным. И побольше приятных неожиданностей. Я бы, например, с удовольствием выслушал историю о том, как один мальчик стоял в левом ряду эскалатора, познакомился с девочкой, которая нечаянно столкнула его с дороги и теперь они оба счастливы в самом лучше доме инвалидов Москвы. Ну а если все-таки серьезность — ваша религия, то хотя бы попробуйте выбирать словосочетания покороче. Ведь даже для канцелярского волапюка все эти «средства передвижения, связанные с повышенной опасностью» - чересчур.
Урок второй. Сделайте что-нибудь с голосом. Может, хватит уже этой северокорейской патетики? На ее фоне даже рев эскалаторной дежурной старушки воспринимается как прорыв в реальность. А недавно на электричках павелецкого направления в динамиках поселилась девушка с невероятно эротичным голосом. И хотя этим сладким стоном она произносит все ту же галиматью («не дайте вашим детям стать инвалидами!») - лично для меня ее появление стало главным второстепенным событием этого лета.
Урок третий. Не надо так яростно грузить мой мозг! Оттого, что за время поездки на экскалаторе я услышу о его опасности три раза вместо одного, я не выучу этот урок лучше. Скорее, наоборот, воткну в уши наушники и включу что-нибудь поагрессивней.
Наконец, последнее. Чтобы человек воспринимал полезную для него информацию, нужно хотя бы раз в месяц менять форму ее подачи. Все эти лица в пачкающей одежде и дети упорно не желающие становиться инвалидами, обитают в нашем общественном транспорте десятилетиями и уже давно распались на гласные и согласные звуки. Единственное, на что способен такой шум — подавлять психику.
«Осторожно, двери закрываются» - а вот это можно оставить. Очень точная формулировочка. Ни убавить, ни прибавить.
Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции