Молод, но это пройдет

Но вот свершилось, был концерт, и он напомнил и мне, и полному залу, что, собственно, в сопровождении всей этой никитинской Бричмулы (когда мы были молодые под музыку Вивальди собака бывает кусачей c дырочкой в правом боку) и текла наша жизнь. А я все ждал одну песню, посылал на сцену флюиды и вот наконец дождался.

«Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю, Иных слов я найти не могу.

Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю Досаду в углах твоих губ».

Эта песня — да вы наверняка ее знаете — прилетела, точно помню, в 1969 году голубой страничкой журнала «Кругозор». Было такое издание, в каждый номер которого вшивались гибкие грампластинки с новомодными советскими песнями и даже, не поверите, зарубежными шлягерами.

И вот мы с однокурсником Лешкой запускаем новинку и слышим два незнакомых приятных голоса — мужской и женский. И песни они поют приятные, под душевный гитарный аккомпанемент. Кто такие, откуда взялись? Написано: Татьяна и Сергей Никитины. На пластинке три песни, последняя — «Я люблю», от которой кругом идет голова и замирает сердце.

«Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю Руки сильные, брови вразлет.

Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю.

Молод. Но это пройдет».

Мы с Лешкой вцепились в эту песню, безошибочно угадав ее магнетическую силу. За полдня были подобраны аккорды, выучен текст, припев разложен на два голоса, и уже вечером студенческая компания внимала нашему дуэту.

Сказать, что это был успех, — значит не сказать ничего. Мы пошли по рукам, нарасхват.

Нас зазывали на вечеринки, и наше песнопение соединяло сердца и утоляло боль разлуки. Потом мы вышли на большую сцену университетского дома культуры, на нас были сшитые мамами вельветовые жилеты, к тому же Лешка, в отличие от партнера, был еще и красив, что придавало выступлению нарядность.

Наш дуэт посылали по студенческим гастролям, и мы с обреченностью восемнадцатилетних недорослей голосили: «Проходит жизнь, проходит жизнь, Как ветерок по полю ржи.

Проходит явь, проходит сон, Любовь проходит, проходит все...» А потом мы окончили университет и разъехались кто куда.

Дальше я пел эту песню уже в одиночку. Пел, ухаживая за первой женой, потом ухаживая за второй, потом просто ухаживая. Недавно под настроение спел собаке с котом, и, кажется, им тоже понравилось.

Так и минуло, страшно сказать, сорок пять лет. Вот теперь сижу на концерте, а со сцены звучит: «И жизнь прошла, и жизнь прошла, И ничего нет впереди.

Лишь пустота, лишь пустота, Не уходи, не уходи».

Сергею Никитину только что исполнилось семьдесят, но почему-то нет в его голосе тоски-печали. И мне тоже не грустно. Наверное, нужно прожить полвека, чтобы приближение к финишу перестало пугать. Вроде бы нелогично, но в юности нескорая кода казалась куда драматичнее.

А теперь вся эта «лишь пустота, лишь пустота» — пустая угроза, легкий минор. Жизни впереди, может, и немного, но смысла в ней полно. Девать некуда.

И вот я вижу перед собой Татьяну и Сергея, которые меня вообще в глаза не видели, и у меня такое впечатление, что есть у нас «для маленькой такой компании огромный такой секрет».

Впрочем, это уже из другой песни. Хотя тех же Никитиных.

СПРАВКА

Сергей Никитин и Татьяна Хашимова познакомились в 1967 году на физическом факультете МГУ и спустя год поженились. Оба — кандидаты физико-математических наук, долгое время работали в академических институтах.

Часто исполняют дуэтом авторские песни на стихи Дмитрия Сухарева, Эдуарда Багрицкого, Бориса Пастернака и других знаменитых поэтов. Песни в исполнении Никитиных звучат в фильмах «Москва слезам не верит», «Али-Баба и сорок разбойников», «Забытая мелодия для флейты».