Не герой. О детском стыде
Скоро 9 Мая. Великий праздник. Победу приближали все - на фронте и в тылу. Воевавшие мужчины и выживавшие на хлебных корках женщины и дети.
«Вечерка» вновь возвращается к рубрике «Спасибо деду за победу!».
Здесь - наши мысли и чувства, благодарность и гордость. Здесь, дорогие читатели, мы расскажем и о ваших героях. Делитесь с нами своими историями, присылайте фото и документы - присоединяйтесь к «Вахте памяти» «Вечерней Москвы».
У всех моих одноклассников, детей семидесятых, дедушки воевали. Маринке Монаховой, позднему ребенку, поскребышу, повезло больше других – у нее воевал даже папа. Маринкин папа и оставшиеся в живых дедушки часто приходили к нам на классные часы, охотно рассказывали про войну, на груди поблескивали ордена и медали. Маринка Монахова сияла, как пряжка от солдатского ремня, и победоносно поглядывала на одноклассников.
Я ненавидела эти классные часы. Потому что мой дедушка не был на фронте, и его не приглашали поделиться своими воспоминаниями. На мои расспросы, почему, он сухо отвечал: «Потому что у меня была ответственная работа в тылу».
Для восьмилетнего ребенка эти слова были пустым звуком. Я прекратила расспросы и стала тихо стыдиться про себя: значит, мой дедушка трус, раз не пошел на фронт? Да, я стыдилась за своего неслужившего дедушку, поляка из Гданьска, переехавшего в двадцатые годы со своими родителями в Одессу. В Одессе он превратился из Теодора Листопадовского в Федора Листопадова, выучился на инженера и женился на моей бабушке, украинке Вере Лебедевой. Родились две дочери. Они часто переезжали – Миллерово, Краматорск, Челябинск, пока не осели в Саратове: дедушку назначили директором завода топливных фильтров. Уже потом он сделал карьеру крупного партийного чиновника: я почему-то очень четко и ярко помню его в темно-синем габардиновом костюме, шляпе, страшно похожим на актера Евгения Матвеева в лучшие его годы. Сухарь, молчун, заядлый книгочей и грибник. Мне кажется, что больше всего в жизни он любил быть один.
Всю правду о дедушке я узнала, уже будучи взрослой теткой, после его смерти. Во время войны мой дедушка возглавлял засекреченное предприятие на Урале, которое выпускало залпы для реактивного миномета БМ-13 –знаменитой «Катюши». В одном из сборочных цехов сдетонировал один из снарядов, взрывом был разрушен цех, погибли десятки человек. Упавшей плитой дедушке поломало обе ноги и позвоночник. Теперь я понимаю, почему он всю жизнь носил жесткий корсет и ходил так прямо, что люди считали его высокомерным. За особые заслуги он был награжден орденом Ленина. А еще – именным охотничьим ружьем «Зауэр», подаренным в конце пятидесятых министром обороны СССР, маршалом Малиновским.
Все это рассказала мне бабушка Вера за несколько лет до своей смерти. На вопрос «Почему, почему вы ничего не рассказали мне раньше?!», спокойно ответила: «Мы как-то привыкли не болтать лишнего. Да и ты была слишком маленькая, чтобы все понять».
…Детский стыд – очень сильное, скребущее, терзающее душу чувство.
Но приходится как-то с этим жить. Доживать.
Дедушка, ты прости меня, пожалуйста.