Ушедшие непобежденными
Один — в Тоскане, другой — в Париже. Великий князь Николай Романович Романов и писатель, а в прошлом — разведчик Константин Константинович Мельник-Боткин.
Один — праправнук по мужской линии императора Николая I, глава Объединения членов рода Романовых, другой — внук Евгения Сергеевича Боткина, лейб-медика царской семьи, расстрелянного в Ипатьевском доме вместе с ней. В 1998 году в Петропавловском соборе они напряженно стояли рядом на церемонии погребения останков Николая II, членов царской семьи и тех, кто разделил с ними трагическую судьбу. Иных уж нет, а те далече…
Никогда не забуду эту маленькую уютную квартиру в Пятнадцатом округе Парижа, где я столько раз бывал у Константина Константиновича и его жены Даниэль, православной француженки. На полках — многочисленные книги, написанные или изданные Мельником-Боткиным, на ломберном столике — русский самовар под портретами докторов Сергея и Евгения Боткина, на особо почетном месте лежат русские офицерские погоны. Только их сумел вывезти с собой отец писателя, когда садился с невестой во Владивостоке на последний корабль, навсегда уходивший из России.
На сказку была похожа жизнь родителей Константина Мельника-Боткина. А его собственная — на приключенческий роман: он, потомок эмигрантов, в тридцать два года стал советником премьер-министра Мишеля Дебре, координатором деятельности всех (!) спецслужб генерала де Голля... Впрочем, «боткинская» история это летопись России. Славная и трагическая биография, как минимум, пяти поколений русских людей — как на Родине, так и на чужбине: ученых, писателей, коммерсантов, врачей, меценатов... Пращур могучего рода Конон Боткин, имевший еще в конце восемнадцатого века собственное текстильное производство, его многочисленные отпрыски, отметившиеся во всех сферах российской экономики и культуры и, наконец, Константин Константинович — строгий, импозантный, с лисьими глазами… Он обладал особым лоском, с какой-то монаршей значительностью носил рединготы, клетчатые кепи, брегеты на цепочке… А рассказывал как!
«Мой отец Константин Семенович Мельник был родом с Украины — с Волыни, — вспоминал Константин Константинович. — Когда началась Великая война, ему едва исполнилось двадцать. На фронте он был многажды ранен и лечился в госпиталях, которые содержали великие княжны Ольга и Татьяна. Как-то раз после выздоровления его направили в Питер, в санаторий на Садовой улице, который мой дед организовал в собственном доме. И офицер влюбился по уши в Татьяну, семнадцатилетнюю дочь доктора Боткина... Когда же грянула Февральская революция, мой будущий отец дезертировал и, переодевшись крестьянином, отправился в Сибирь! У него созрел сумасшедший план: а что, если собрать группу таких же, как он, боевых офицеров и организовать бегство императора из Тобольска?!. Но царя с семьей уже увезли в Екатеринбург. И тогда поручик Мельник украл у большевиков мою мать».
Русский по матери и украинец по отцу, Константин Константинович с болью переживал последние события на Украине: «Россию никто на Западе не любил и никогда не понимал. Мне давно уже стало понятно: СССР боялись не потому, что он «красный», а потому, что он — прежде всего — русский… Американцам глубоко наплевать на соблюдение демократических принципов в других странах. Поверьте человеку, много лет проработавшему на «Рэнд корпорейшн» — аналитический центр ЦРУ: янки замечают вне Америки только то, что им хочется видеть. Когда рухнул коммунистический режим, я верил, что Запад предложит России для восстановления ее экономики в виде безвозмездной помощи нечто вроде нового «плана Маршалла». Этого, однако, не произошло. Напротив — американцы и иже с ними ринулись обкрадывать Россию, стремясь окончательно растащить ее по частям. И, если раньше «мягким подбрюшием» России был Кавказ, то теперь — Украина…
Не говоря уже о том, что западный политический класс катастрофически измельчал. И американский, и европейский… У Европы — увы! — нет будущего. Чем дольше она остается сателлитом Штатов, тем злобнее винит во всех своих бедах Россию. Украина же, родина моего отца, — лишь пешка в этой глобальной игре, затеянной Вашингтоном. Нынешние киевские правители напоминают мне старый эмигрантский анекдот про цыгана. Тот возжелал стать царем только для того, чтобы утащить сто рублей и убежать. Неужели украинцам не ясно, что выжить их страна может лишь вместе с Россией? Так было, есть и будет!»
Если в советскую пору Константина Константиновича называли в Москве «проамериканским антисоветчиком», то за последние годы в Париже за ним закрепилась характеристика «прокремлевского глашатая». «Глупости все это! — говорил мне Мельник-Боткин. — Я просто русский человек, родившийся и живущий за границей. Паспорта же российского мне никто в жизни не предлагал, да и я об этом никогда не попрошу… Боткинский дух не позволяет».
Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции.