Вольный переводчик на язык образов

Этой даты не знали до 1988 года. Знали лишь, когда Мейерхольд был арестован – за полгода до смерти, в Ленинграде, летом 1939-го.  Потом была убита его жена, Зинаида Райх. Жестоко, при налете на квартиру, в которой ничего не украли. Множество ножевых ранений, истекающая кровью красавица на полу. Та самая красавица, которая год назад сплевывала ненастоящую кровь в театре, в пьесе «Дама с камелиями».

Спектакль не понравился главному театралу страны – Иосифу Виссарионовичу Сталину. Сталин театр Мейерхольда разогнал, а Зинаида написала письмо генсеку. Вот так просто. И сообщила вождю СССР, что он не разбирается в искусстве.

Собственно, в этой странной истории можно и восхищаться Зинаидой Райх, и ужасаться её выбором амбразуры, на которую она бросилась. Было ли дальнейшее местью со стороны власти? Никто не может ответить на этот вопрос, но цепочка как-то выстраивается. 

Театральный режиссер Мейерхольд был в партии большевиков. Он смотрел на мир через призму революции. Он боролся с мертвым уже в тот момент Чеховым (слишком вялым, на его взгляд) и произносил фразы о том, что автор, драматург, стоит между литературой и спектаклем. Он говорил о близости к балагану. Наверное, фильм Митты про Искремаса («Гори, гори моя звезда») – это фильм и о Мейерхольде.

«В пьесе, которая идет в театре, ничего не сказано, так как театр служит не для выражения тех или иных мыслей, которые с таким же успехом могли быть выражены словами. У театра, у сцены имеются свои особые цели», - рассказывал Мейерхольд еще в 1918-м году. Еще он призывал путешествовать, смотреть по сторонам, впитывать впечатления от искусства. И считал режиссера «вольным переводчиком» с языка литературы на язык образа.

Через двадцать лет после процитированной выше лекции, переводя на «язык образа» «Даму с камелиями», Всеволод Мейерхольд не понравился театралу-генсеку. Просто не понравился. И жена его не понравилась.  Театр закрыли, Станиславский в чем-то помогал, но все уже было почему-то решено. Режиссер-большевик, увлеченный романтикой революции, читавший лекции в 1919-м году, оказался парией.

Он писал: «Те, которые будут работать в театре, следующие поколения, особенно у нас в России, должны быть названы счастливыми. Ибо теперь мы как раз подошли к моменту расцвета театра».

Он верил и в театр, и в революцию, а на прощанье ему была выдана «Дама с камелиями», не угодившая Сталину.  Не великая драматургия, если оперу не включать.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции.