Любкины печали

«Инфы» у Любки много, конечно, вся ее «инфа» - худосочная корова, десяток кур, коза да подросшие дети, а теперь вот еще и внучок. В подпол она все лето закатывала «консервацию» - на случай войны. Отварной рис с морковкой и луком. Не очень вкусно, но сытно. С расчетом на нас закатывала: «Если санкции, чо вы там есть будете, я ж тебе зараз пришлю!»

Теперь плачет – не знает, как прислать. Люба, не плачь, не надо, все хорошо, есть у нас и рис, и много другого. Все равно плачет: потому что наконец устоявшаяся личная жизнь может дать трещину – вместо свадьбы ее нечаянная радость по имени Олег собирается на мобилизацию.

Ситуация дикая. В Донбассе у Олега два брата, бывшая жена с новым мужем, сын и лучший друг. Последний давно – ополченец.

Недавно потерявший руку. Олег говорит, что не то что стрелять, оружие поднять не сможет – это же как в себя самого?

Любка говорит, что уложит Олега в подпол, засыплет сверху землей, будет кормить через трубочку, но на войну не пустит. Не пустит и сына. У нее же в Донбассе свои корни: бабушка, одноклассники, подруга, сестра матери.

Она звонит и кричит в трубку, захлебываясь:

- Послушай, Ольга, тут Коцабу, журналиста, на два месяца взяли. Посадили за отказ от армии, в измене объявили. Государству, понимаешь, он изменяет! А у него ж не страх, не что-то такое, – а позиция, понимаешь? Как у нормального мужика, который во имя святого сам на войну попрет, а во имя не пойми чего – силком не затащишь! Он нормальный мужик, и много у нас нормальных, они просто не хотят превращаться в мясо! Или в этих, помнишь – ты мне книжку давала читать?

Не сразу вспоминаю, какую. Да. Точно, «Глиняный бог» Днепрова, кажется. Когда-то нашумевший кошмар про то, как людей превращали в тупых глиняных истуканов, способных лишь на однообразную тяжелую физическую работу. Мороз по коже. Страшнее любых звездных войн.

- Не хочу, не хочу войну, - всхлипывает Люба. – А консервация у меня все равно для тебя есть, ты знай. Мы ж как сестры.

Говорят, не исключена на Украине и мобилизация и для женщин. От 25 до 50. Если так, Люба подпадет под эту категорию вместе со старшей дочкой. Они обе не будут стрелять, я знаю. А вот банки крутили бы с удовольствием. Потому что – Люба говорила это много раз – «Господи, как же жить-то здорово, а?»

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции