Не забыть, не потерять

«Уже довоенные лампы горят вполнакала, из окон на пленных глазела Москва свысока, а где-то солдатиков в сердце осколком, осколком толкало, а где-то разведчикам надо добыть языка…» Попрекните меня: некорректно формулируешь, бросаешься словами, хотя тебя-то тогда еще и на свете не было. Да и Высоцкий, чьи стихи ты тут поминаешь, сам в те годы был совсем мальцом.

Отвечу так. Есть память личная, основанная на собственном опыте, приобретенных знаниях, полученной информации.

И есть — общая. Ее еще называют памятью поколений, зовом крови, голосом предков.

Прошлым летом наш поисковый отряд работал на Вахте Памяти в Карелии близ поселка Лоймола. И как-то, когда мы в очередной раз лопатили местное болото, мой друг Юрка Гулькин обмолвился: «Я их не чувствую. Они ушли. Растворились в этой земле». Он это говорил про свою чуйку (ею обладают почти все опытные копатели, и срабатывает она подчас лучше любого прибора), про солдатиков, что в 1944 году полегли в боях на Карельском фронте.

Бойцов мы нашли. Хоронили в братской могиле на скромном поселковом кладбище. Отпевавший их батюшка сказал тогда, что эта наша поисковая работа им, мертвым, не нужна. Они, воины, свое сделали, положив жизнь «за други своя». Так что и поиск, и почести, воинские салюты, обряды, речи, песни и стихи нужны нам, живым. Нужны, чтобы сохранять живой нашу общую память. Связь между нами и ими — теми, кто прошагал победным маршем по Красной площади. Или пророс новыми лесами на карельских или маньчжурских сопках.

Владимир Семенович знал, про что говорит. И батюшка тот, не поленившийся приехать из Петрозаводска за 170 с гаком верст, он — тоже. И сотни тысяч людей от Калининграда до Якутии, что 9 мая прошли с портретами своих родичей-фронтовиков маршем «Бессмертного полка».

«А когда отболеет, когда отгорит и отплачется, и когда наши кони устанут под нами скакать, и когда наши девушки сменят шинели на платьица — не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять».

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции