Символы на подносе

Люди, составившие эту беспрецедентную даже по советским меркам очередь, стояли не за фастфудом. То была очередь за мечтой. Американская мечта колола язык и небо острыми коричневыми пузырьками «кока-колы». Осыпалась кунжутом с круглой белой булочки, между двумя половинками которой пряталась непривычно плоская котлета с кетчупом и соленым огурцом. Хрустела на зубах ломтиками обжаренной в кипящем масле картошки фри. Не фритюр, но freedom. Вкус свободы. Символ перемен.

Ближе к середине 90-х очереди в «Макдоналдсе» на Пушкинской исчезли. Краткий период всеобщего равенства, когда почти любой советский работяга мог позволить себе гамбургер и порцию жареной картошки, закончился очень быстро. Столики в американской закусочной плотно обсели крепкие молодые ребята в кожаных куртках поверх синих с белыми полосками костюмов «Адидас». Для остальных, не сумевших с ходу встроиться в свободный рынок, «Макдоналдс» опять превратился в сверкающий отмытыми витринами символ американской мечты — яркой и снова мало достижимой.

После череды финансовых кризисов и экономических экспериментов мы сумели-таки приручить и одомашнить навязанный нам дикий капитализм.

Вслед за «Макдоналдсом» в Россию потянулись другие мировые бренды быстрой еды, но начали развиваться собственные сети фастфудов. И если проекты «Русское бистро» и «Комби’С» через какое-то время сгинули, то другие и сейчас чувствуют себя уверенно. И вот даже братья-кинематографисты Андрей и Никита Михалковы, что тоже символично, заговорили про создание национальной сети быстрого питания «Едим дома».

И еще о символах. Мой приятель Миша Полионович чрезвычайно гордится крохотной заметкой, которую в начале 90-х «Московский комсомолец» разместил на первой странице, в «криминальном подвале», где в этой газете традиционно печатаются сообщения о различных происшествиях. Там была информация о том, что в ресторане «Макдоналдс» на Большой Бронной милиция впервые задержала молодого человека за распитие алкоголя. Миша и был тем самым задержанным, который, согласно протоколу, распил за столиком две бутылки 40-градусной «Настойки тархуна горькой». Цинично, без закуски.

Наш человек, он ведь любую чуждую мечту ему способен изменить и переиначить под себя. Если захочет, конечно.

Мнение колумниста может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы».