Станет ли Турция теократическим государством?

В основном, такие нехорошие подозрения строятся на том, что армия и, в частности, ее Генштаб, на протяжении почти столетия (с 1923 года, когда на обломках Турецкой империи Мустафой Кемалем Ататюрком была создана нынешняя светская Турецкая республика) выступали главным гарантом светского характера государства. И всякий раз, когда они видели ему угрозу, военные вмешивались в политический процесс, совершив аж три успешных переворота после Второй мировой войны. Последний раз такое вмешательство (правда, обошлось без переворота, военные не стали брать власть в свои руки) произошло в 1997 году, когда они заставили уйти в отставку исламистское правительство, во главе с партией, наследницей которой является нынешняя правящая Партия справедливости и развития. Эрдогана его оппоненты давно обвиняют как раз в том, что он «мягкий исламист», постепенно подтачивает светские устои режима и укрепляет традиции проявления религиозности в самых разных сферах.

В последний раз такие обвинения возникли в апреле, когда спикер парламента, близкое доверенное лицо президента, Исмаил Кахраман заявил, что новая конституция страны не будет содержать упоминание о «светскости» государства. Заявление вызвало скандал и массовые протесты (оппонентов у Эрдогана – примерно половина населения страны, тогда как половина – его горячие поклонники) и было дезавуировано. Но осадок остался. Притом что изменение конституции давно предлагается президентом, который хочет усилить до предела полномочия исполнительной власти в стране, вернее - личной. Теперь на волне популярности после подавления путча Эрдогану будет сделать это легче. А на фоне массовых чисток в армии по следам провала переворота – тем более.

На следующий день после подавления мятежа в ООН произошло событие, на которое мало кто обратил внимание, тем более что причастные к нему особо его не афишировали. Египет, в настоящее время непостоянный член Совета Безопасности, отказался поддержать резолюцию, предложенную США, о поддержке правительства Эрдогана в подавлении антиконституционного мятежа. Такие резолюции по традиции либо принимаются Совбезом единогласно 15 голосами как постоянных, так и непостоянных членов, либо не принимаются вовсе. Несмотря на давление США Каир пока выступить с поддержкой Эрдогана отказался. Почему?

Отношения Каира и Анкары испортились после того, как военные свергли в Египте режим, установленный «умеренно-исламистской» партией «Братьев мусульман» во главе с президентом Мурси (он сейчас в тюрьме). Между тем Турция режим «братьев» всячески поддерживала, как поддерживает она близкие им по духу и взглядам оппозиционные режиму Башара Асада группировки в Сирии. Является ли проявление таких симпатий безусловным свидетельством тому, что и в Турции будет установлен режим правления по образцу египетских «братьев»?

Вовсе не обязательно. Во всяком случае сделать это будет очень непросто. Настроения египетского и турецкого обществ по вопросу об установлении в стране верховенства законов шариата сильно отличаются. «Братья», выступавшие за установление в стране исламских порядков, получили в Египте на свободных выборах более половины голосов в свое время. В Турции под такими лозунгами Партия справедливости и развития Эрдогана публично отнюдь на выступает. Согласно проведенному пару лет назад опросу влиятельного Pew Research Center, только 12% турок поддержали бы установление верховенства законов шариата. В отличие от 74% египтян и аж 84% пакистанцев, к примеру. Эрдоган, будучи по своему поведению искусным политическим популистом, все же будет вынужден учитывать такие настроения. Даже если ему удастся изменить конституцию и по полномочиям приравнять президентскую власть к власти султана. Даже султану бывает сложно идти против общественных настроений. Даже если ему очень того хотелось бы. Так что нашим туристам пока не придется придерживаться столь же строгих правил, как где-нибудь в Эмиратах.

Мнение автора колонки может не совпадать с точкой зрения редакции "Вечерней Москвы"

ЧИТАЙТЕ ЕЩЕ КОЛОНКУ АВТОРА

Как «султан» Эрдоган «отстоял демократию»

С самого начала было ясно, что попытку переворота поддерживает лишь часть армии. В отличие, скажем, от трех успешных военных переворотов, совершенных в Турции после Второй мировой войны. И еще один раз – в 1997 году – военные оказали решающее давление на ряд политических изменений, заставив уйти исламистское правительство. Турецкая армия во главе с Генштабом десятилетиями выступала гарантом светского характера государства, построенного на обломках Турецкой империи в 1923 году Мустафой Кемалем Ататюрком.(далее)