Прощайте, Инна. И простите
Наверное, кто-то скажет или подумает об этом словами песни про пилота: «опустела без тебя земля», и будет эмоционально прав. Но песня та называется «Надежда», и в ней пилот должен вернуться. А оттуда, куда ушла Инна темным декабрьским вечером, не возвращаются. И без нее, без Инны, безвозвратно опустела наша жизнь, а в профессиональном плане – нравственное поле отечественной журналистики.
Ей в мае исполнилось 85 лет. Но эта женщина всю жизнь жила без ощущения возраста. Писала так, как дай Бог писать молодым. А главное – всю эту свою жизнь заботилась о нашей общей сложной жизни, знала ее так, как мало кто знает, потому что всегда думала не о себе, а о самых простых людях – живущих правильно и не совсем правильно, едущих на стройку коммунизма за романтикой или отстраивающих свою хату с кафелем, о героях, какой бы политической окраски они ни были, и о сомневающихся во всем. И от того, что она в каждого из них верила, верила в безусловную правоту одних и в возрождение других, от того, что отважно защищала тех чудаков, в которых никто уже не верил, и помогала обрести надежду отчаявшимся, становилась другой атмосфера во всем нашем огромном обществе. Потому что в обществе без Бога, и это все знали, была исповедальня и кафедра духовности – это был рабочий кабинет Инны Руденко и кабинеты ее учеников. У ежедневной газеты «Комсомольская правда» был в лучшие годы тираж под двадцать два миллиона экземпляров, и у каждого читателя, который написал письмо-исповедь Инне Павловне, была уверенность в том, что его письмо она обязательно прочтет. А, может быть, ответит. А может быть, даже приедет и напишет.
В ее жизни было много дорог. Первая, тяжелая, пешком – в центр Союза ССР, в эвакуацию, подальше от Украины, где она родилась и куда ступил сапог нацистского оккупанта. Много позже, после учебы в университете, она попала в Сталинград, который возрождался после войны, где строился Волго-Донской судоходный канал, а затем Сталинградская ГЭС, и там уж помесила грязь на дорогах строек с журналистским блокнотом в изящной сумочке – маленькая, удивительно красивая и очень остроумная! Потом – знаменитый шестой этаж в «Комсомолке», многочисленные командировки по всей стране. Что помню лучше всего? Ее командировку в Ригу, очерк о женщине – докторе наук, которая успешно защитила диссертацию, будучи многодетной матерью. К моменту написания очерка у Инниной героини было уже десять детей, и надо ли говорить, как изменила эта публикация отношение к многодетности в советском обществе? И знаменитый ее «Долг» - о воине-афганце, которого все бросили, тоже помню – с этого момента всё изменилось и в освещении нашего присутствия в Афганистане, и в судьбах раненых там советских солдат и офицеров, и в «проблемах памяти» по погибшим… В середине перестройки она на время покинула «Комсомольскую правду» и уехала вслед за мужем Кимом Костенко в Прагу, куда он был назначен собкором центрального издания. И была в ее жизни самая страшная дорога, которую она никогда не видела, - та, на которой в автокатастрофе погиб ее любимый Ким.
В конце концов Инна Руденко вернулась в Москву, где ее особенно не ждали – времена изменились! Но не такова была Инна Павловна, чтобы сдаться, – ведь ее статей, ее и только ее понятного разъяснения превратностей жизни ждали пусть преданные временем, но по-прежнему преданные своему любимому журналисту читатели. И она их не подвела. Работала в «Комсомольской правде» до конца.
И вот этот конец наступил… Как мы теперь будем без нее? Без нашей учительницы и нашей второй мамы? Без примера, по которому сверяли собственную работу?
Растерянность и печаль…
ЕЩЕ КОЛОНКА
Возвращение долга
Колонка главного редактора газеты «Вечерняя Москва» Александра Куприянова
У каждого, кто работал с Инной Павловной Руденко "на этаже" (так мы в 80-ые годы называли редакцию "Комсомольской правды"), есть своя история. Есть она и у меня. После знакового фильма Абуладзе "Покаяние" Инна написала из Грузии очерк о прототипах этого фильма. Главный герой очерка подал на газету и на автора в суд. Тогда это была большая редкость – судиться с газетой. Меня, как ответственного секретаря "Комсомолки", и Инну, как автора, пригласили в суд ответчиками. Ни о каких адвокатах мы и понятия не имели. Защищались сами (далее…).
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Душа бессмертна, если ее беречь
15 декабря мы публикуем одно из последних интервью Инны Руденко, опубликованное в «Российской газете». Знаменитая журналистка отвечала на вопросы лаконично, но очень искренне.(далее..)
Как же хочется просто ей позвонить...
Мой приход в «Комсомолку» когда-то — это приход к Инне Руденко. Мы сидели с ней в одном кабинете как минимум восемь лет. Я не был ее учеником, но учился у нее — не словам, а отношению к тем, о ком пишу. Инна много курила, курил много и я. За это мы ругали друг друга, за остальное — нет. (далее..)