Игорь Ивандиков – старший фотокорреспондент «Вечерней Москвы». В газете работает с 1991 года. Поклонник рок-н-ролла и Кирила Бонфильоли. / Фото: Олег Бурнаев, «Вечерняя Москва»

В позе лягушки

Игорь Ивандиков

27 апреля 2017 19:28 Общество

Я сидел на последнем апрельском сугробе в позе лягушки. В лоб мне упирался забор. Слева на сугробе поменьше, в позе льва — на эмблеме французского автомобиля — упирался в забор Синяков. На счет три мы приняли позу человека прямоходящего и привели забор дачи Синякова в вертикальное положение. Теперь надо было не дать забору свалиться обратно: я упирался в доски щекой и сучил ногами на скользком сугробе. Рост Синякова позволял ему просто стоять распоркой между своим и соседским заборами, но и ему было нелегко. Наконец сноровистые мужчины на той стороне примотали проволокой забор к столбам, мы отпустили забор, а я подумал: «На что только человек не согласится, чтоб выпить в хорошей компании».

Не просто выпить, а посетить фестиваль крепких напитков. Организаторы обещали выставить самые старые сорта виски, самые знаменитые коньяки и самые крепкие самогоны. Я узнал об этом фестивале в середине марта и понял, что не смогу такое событие пропустить. Билет — полторы тысячи. Но надо было уговорить Синякова.

«Да ну его, — сказал Синяков, — за такие деньги мы можем неделю отдыхать на канале. И это три кг хрена для хреновухи». «Не спеши с выводами, Сергей, ты посмотри, как это будет: на входе нам дадут бокал, который нельзя терять, и мы можем сколько угодно пробовать все, что захотим! Неограниченные подходы!» Синяков ответил неприличной рифмой, давая понять, что разговор окончен. Но я не успокоился. Я продолжил изучать анонсы фестиваля.

Зная склонность Синякова к техническим новинкам, выдал ему: «Там будет представлена модная система подогрева табака! Понятия не имею, что это такое, но мы должны попробовать!», «Гарик, отстань, я пишу заметку», и повесил трубку.

Я отстал и затаился, как кот у мышиной норы. За три недели ни разу не упомянул про фестиваль крепких напитков. Я ждал момента. И дождался. За день до фестиваля Синяков позвонил: «У нас на даче забор упал, завтра поедем поднимать. Если есть желание встать в шесть утра и помочь, то мы за тобой заедем». «Есть!» — быстро ответил я и прервал телефонную связь.

Я встал в 6:00, сел в машину в 7:30 и дал увезти себя в район Дорохова на дачу Синякова. Когда сноровистые мужчины с той стороны примотали забор проволокой, Синяков повернулся ко мне и сказал, что он согласен пойти со мной на фестиваль крепких напитков.

Из-под забора я выскочил другим человеком. Мы сегодня пойдем на фестиваль крепких напитков, припрыгивал я. Будем там пить 15-летний виски из Шотландии или 20-летний из Ирландии, нет — коньяк из Франции! Я буду держать бокал за самый низ ножки, чтоб он не грелся. Подставлять его под склоняющиеся бутылки с древними этикетками. Буду говорить: «Что вы! Это слишком много». Буду полоскать дорогими напитками полость рта и сплевывать их в специальные емкости. В порыве я сложил красивую поленницу из дров в углу участка. Синяков меня охладил: «Ты сильно-то не старайся. А то моя твоей потом скажет: «Твой-то, оказывается, рукастый», а твоя моей: «Мой? Рукастый? Да ты что! Гарик, поди-ка сюда, дело есть».

В 16:07 мы с Синяковым явились на фестиваль крепких напитков, показали билеты и торжественно поднялись по лестнице. Синяков сказал: «А мне здесь нравится».

Дальше ничего не помню.

amp-next-page separator