Главный праздник страны
По опыту прошлого года, когда мы отмечали 70-летие Победы, его праздновали в буквальном смысле этого слова более 60% россиян. Это не значит, разумеется, что другие его игнорировали или не признавали, — просто они отмечали этот день по-другому. Ведь в нашей стране, по сути, нет ни одной семьи которую эта война не затронула.
Разумеется, по мере отдаления от нас этой войны содержание самого праздника или отмечания меняется и будет меняться и дальше. Уходит живое слово ветеранов, но память продолжает храниться в документах, фотографиях, кинохронике. Реальные исторические события обрастают новейшими трактовками — в фильмах, например, — предлагаемых теми, кто войну не видел и помнить не может. Воспоминания становятся легендами. Время меняется стремительно, и все меньше в нашей жизни тех реалий, которые ассоциируются с Великой Отечественной войной. Да что говорить: целая страна ушла в историю.
Как, например, относиться к таким результатам опроса, проведенного весной этого года (данные «Левада-центра»)? За последнее десятилетие интерес к истории Великой Отечественной войны уменьшился на 17%. В целом интересуются фактами и героями Великой Отечественной войны 38% населения страны. Но за то же время примерно так же упал интерес россиян к петровской эпохе (с 42 до 31%), истории Древней Руси (с 34 до 28%), Серебряному веку (с 23 до 18%). Зато почему-то выросло внимание к истории брежневской эпохи (с 11 до 17%).
О чем говорят эти цифры? О двух вещах. Во-первых, о низком, и в целом формальном уровне преподавания истории. А история войны, унесшей жизни почти 30 млн жизней, прошедшейся кровавым молотом по каждой семье, не терпит формализма. Во-вторых, эти цифры говорят о том, что массовое сознание следует «за телевизором». Появился интересный сериал о брежневской эпохе — вырос интерес к ней. Если появится интересный, лишенный ложного пафоса сериал или кино про войну — интерес вновь воспрянет. Просто с новыми поколениями нужно говорить о важных исторических событиях иным языком, чем это было принято еще пару-тройку десятилетий назад.
Последнее не подразумевает ни заигрывания, ни превращения истории войны в попсовую жвачку. Тем более не подразумевает это погони за «сенсациями», являющейся, по сути, оскорбительной по отношению к памяти наших предков, фальсификацией истории. Однако не должно быть и казенщины, избегающей рассказов о событиях противоречивых. Ведь та война не была блистательным триумфальным шествием от победы к победе. Там всякое было. Ну и кроме того, никакие соцопросы не изменят того обстоятельства, что в обществе еще очень долгое время сохранится отношение к той войне как к священному моменту, когда речь шла о физическом выживании страны и нации. И люди могут уже не знать, кто командовал фронтами и не ответят с ходу про «десять сталинских ударов». Однако дадут должный отпор всякому, кто посмеет рассуждать о том, что, мол, в поражении «не было бы ничего страшного». И уж точно люди будут выходить миллионами на марши «Бессмертного полка», неся портреты своих предков. В сущности, ведь такое «знание истории» на массовом уровне вполне достаточно. Остальным будут заниматься профессиональные историки.