Где сон становится явью
Голос Андрея Дементьева был молод, а мысль быстра. Казалось, время не властно над этим человеком. Он словно бросал вызов возрасту, немощи, всему тому, что ассоциируется с понятием «старость». Его энергия, бодрость духа, умение мгновенно схватывать суть вопроса и находить правильное решение были феноменальны. Это обеспечило ему карьерный и творческий взлет в советские времена, не отправило на задворки жизни в постсоветские, как, например, Юлию Друнину (о ней он с болью вспоминал в воскресной передаче).
Я помню, как отмечали его пятидесятилетний юбилей в 1978 году в кафе «Охотник» (недалеко от редакции «Юности») на улице Горького. Там собрались известные поэты, писатели, композиторы. Дементьев уже тогда был выдающимся песенником, а его «Над землей летели лебеди» с рефреном: «Где же ты, моя любимая?» стала поистине народной композицией. Юбиляр на том вечере казался едва ли не самым молодым из присутствующих, и, кажется, Анатолий Алексин сказал, что жизненных сил у Андрея Дементьева достанет, чтобы и в сто лет оставаться таким же талантливым, красивым и энергичным. Я точно знаю, Андрей даже не поседеет, воскликнул Алексин. Он ошибся только в сроке. В остальном оказался прав. Поэзия Андрея Дементьева находила отклик в душах и сердцах людей. На его вечерах всегда был аншлаг. Его стихи - «Нет женщин нелюбимых», «Не смейте забывать учителей», знаменитый пушкинский цикл «А мне приснился сон, что Пушкин был спасен...» поклонницы переписывали от руки. И в наше время, когда издание поэтического сборника в сто экземпляров считается для поэта большой удачей, сборники Дементьева издаются многотысячными тиражами и не залеживаются на прилавках.
Он не был циником, не менял убеждений, не проклинал «старых богов» и не разбивал лоб, служа новым. Был надежен и верен в дружбе, знал себе цену, не боялся конфликтовать с сильными мира сего, отстаивать свою точку зрения, если чувствовал, что прав.
Андрей Дементьев не был обнесен государственными почестями, званиями и орденами. Но чего в нем не было, так это чванства признанного мэтра, капризной губы живого классика, держателя истины в конечной инстанции. Люди, особенно талантливые, всегда были ему интересны. Многие известные поэты, прозаики вошли в литературу с его легкой руки через журнал «Юность». Дементьев всегда следовал принципу, сформулированному в украшавших стену перед актовым залом в редакции строчках: «Что будет памятью поэта? Мундир? Не может быть! Грехи? Они оброк иного света. Стихи, друзья мои, стихи!»
Помню предшествующее «Году литературы» собрание писателей в Университете Дружбы Народов. Я сидел рядом с Дементьевым. Писатели задавали расположившемуся на сцене президенту разные вопросы, тот отвечал. В глазах Дементьева вдруг вспыхнул озорной огонек. «Это неправильно!» - вдруг громко произнес он. «Что неправильно?» - заволновался народ вокруг. «Разве может быть литературное собрание без стихов?» - Дементьев поднял вверх руку, и, не дожидаясь реакции Пескова, встал, вышел к сцене и прочитал свое стихотворение.
И зал ему аплодировал.
Прощайте, Андрей Дмитриевич! Вы уже летите туда, где нет нелюбимых женщин, никто не стреляет в лебедей, где ваш сон о спасенном Пушкине становится явью. А мы, оставшиеся внизу, вам аплодируем.