Небесная жизнь

Зато другая-то половина цела, семья обута, одета и накормлена, денег еще и правнукам перепадет. Ну, чуток сократишь автопарк, жена сменит ювелира, а ты — клуб магнатов, велика беда! Так нет же, он хвать пистолет и пулю в висок. Что за малодушие, право!

Никогда этого не понимал. А тут вот взял и понял.

Всему причиной аэробус А380. Самый большой в мире двухпалубный пассажирский лайнер, если кто не в курсе. Я летел с группой коллег в Австралию, и сильно заинтересованная в нас тамошняя компания оплатила перелет из Москвы до Дубая («Аэрофлотом»), а оттуда до Сиднея арабоэмиратским бортом. Причем расщедрились даже не на бизнес-класс, а на персональные люксы, о которых мы прежде и не слышали.

А теперь, читатель, замри и внемли. Ты входишь в салон и понимаешь, что хотел бы остаться здесь навсегда.

Каждое посадочное место — персональная кабинка. С отделанными позолотой дверными створками со стороны прохода и тонкой стеклянной перегородкой возле соседа.

Ее можно опустить, если придет охота поболтать или чокнуться за «сколько взлетов, столько посадок». А надоело — нажал на кнопку, и сосед уже за стеклом.

Внутри кабинки — большое кресло, которое принимает любые формы, угодные правому колену и левой ягодице.

В твои приватные владения входят плазма последней модели, выдвижной видеоплеер, изобильный бар и зеркальный шкафчик, куда вешаешь свою одежду после того, как стюардесса вручит тебе мягкий дорожный костюм цвета слоновой кости.

Сходив в роскошный душ с двумя десятками шампуней и нежнейшими полотенцами (что за самолет без душа, вы же понимаете!) и вкусив деликатесов (одно их описание в восьмистраничном меню вызывает прилив аппетита, к тому же получить лакомство можно не по расписанию, а в любой момент), неплохо вздремнуть.

Ты превращаешь кресло в просторную кровать и приспускаешь на лицо подобие шлема, а там приятный поддув и — только вообразите! — свечение звезд. Будто млеешь в эдемском саду. Можно добавить тихую музыку, чтобы окончательно усвоить: добрые эмиры уготовили себе (а в тот момент и нам) райские кущи еще на земле. Вернее, в небесах.

Кто тут, тот крут. Или наоборот.

Посадку мы пережили как личную трагедию. Хотелось рыдать. Сдерживало лишь ожидание обратного пути.

Перед вылетом принимающая сторона с извинениями сообщила, что в персональные люксы билетов не осталось, взяли бизнес-класс. В нем были те же удобнейшие кресла, новейшая видеотехника, вкуснейшая кормежка и стюардессы с шахерезадным шиком. Не было всего трех мелочей: дорожного костюма, душа и усыпительного шлема.

Мы были раздавлены. Нас швырнули в грязь. Обдали помоями. Как заснуть, если над тобой не сияют звезды?!

Уже позднее, в Москве, я, как водится, размышлял о подлой природе человеческой. Мозг питали мудрые мысли — от народного сказания: «Не жили хорошо — и начинать не надо» до приписываемого Роману Абрамовичу афоризма: «Много — это когда хватает». Я уговаривал себя: не комплексуй, есть места, где ты только гость, и возблагодари судьбу, что тебя вообще туда сводили. Но все это было потом. А тогда…

Когда я с отвращением плюхнулся в кресло бизнес-класса, из глубин памяти выплыл американский магнат — тот самый, потерявший половину состояния. Он глотнул бурбона, выдохнул сигарный дым и поднес револьвер смитвессон 38-го калибра к вспотевшему виску.

И я его понял. Он стал моим другом и братом.