Горько!
Чтобы в течение дня, полного трудов и забот, нет-нет да и вспомнилось приятно: вечером меня ждет книга...
А это значит, что все, что было днем, сделается далеким, не важным и будто бы понарошечным, а все то, что в книге, будет по-настоящему.
Именно в эти обманные минуты, когда чтение скрашивает и украшает жизнь, мы незаметно для себя растем и узнаем новое. Что-то вроде обучения во сне получается - гипнопедии.
В книжке Андрея Ломачинского «Вынос мозга», недавно появившейся на прилавках и уже с половины из них исчезнувшей, все требуемое наличествует. Ваш мозг выносят, он отдыхает, а его тем временем обрабатывают. Потом вставляют обратно. И глядишь, кроме свежести-отдохнувшести, появилось в нем что-то еще. И разные небесполезные сведенья, и всякие мысли о жизни.
Первое – неудивительно для книги с подзаголовком «рассказы судмедэксперта», второе – большая редкость. Именно эта редкость и выделяет книгу из мусорной на 99 процентов серии «Приемной покой».
Андрей Ломачинский – судебно-медицинский эксперт с 20-летним стажем, повидал многое. А еще он отличный рассказчик. Эта смесь не могла не взорваться книгой. Истории вкратце такие: найден труп в электричке, без следов насилия, без документов. Везут на экспертизу, эксперт – чик-чик и лучше всякого следователя установил, что случилось, как убили и даже кто убил. И почему она хотела, чтобы ее убили.
Но это не детектив.
Жили-были два друга, два доктора, один заболел раком, другой поставил диагноз, отмерил ему полгода, друг попросил не звонить. Через год встречаются, жив-здоров, кровь с молоком. Что случилось? Сок гранатовый пил. Не может быть! Пошли на охоту уток пострелять, раз дело такое. На охоте один другого – из ружья и прямо на болоте, на кочках, давай делать вскрытие: «Не может быть… не может быть…»
Но это не триллер и не производственная драма.
Толстый человек остановил работу метро тем, что съел кастрюлю борща и выпил три литра пива, потом сел, желудок лопнул, а шестеро санитаров не могли вынести его из вагона.
Но это не комедия, не черный врачебный юмор.
Книга написана в жанре социальной житейской драмы. И это не писательское – а человеческое мастерство автора. Свойство его опыта, характера и души. Над книгой будут не похахатывать, нет. Над нею будут проливать слезы. И, оторвавшись, проморгавшись, придя в себя, - бросаться близким на грудь: «Мамочка (папочка, родная, милый), у тебя все хорошо? У тебя правда-правда все хорошо?..»
Господи, как хорошо, что все хорошо!