Добрый садовник
В саду моей пра-пра было больше тридцати яблонь. Встречались среди них и удивительные. Кроме белого налива и штрифеля, гигантского размера антоновки и коричного, росли там, например, «царских» еще «кровей» яблоня «Винная» — годная лишь на вино, а потому особо ценимая отцом, «Ванильная китайка», усыпанная золотистыми яблочками с необычным ароматом. И был также «Добрый садовник». Название этого сорта я не забуду никогда, потому что еще маленькой много раз представляла этого неведомого дядьку, почему-то обязательно в шляпе и усах. А потом он примерещился мне как-то вечером: выглянув из окошка, я увидела в сумерках возле дерева рослого, широкого в плечах, в соломенной шляпе, клетчатой рубахе и синих штанах старика.
Он говорил о чем-то с деревом, а оно, казалось, — с ним. Почувствовав взгляд, он обернулся и, подмигнув мне с улыбкой, исчез. Он выглядел странно, будто забрел в сад из другого века.
Наверное, такого дядьку я видела где-то на картинке в книге, но когда я потом сообщила пра-пра, что в сад приходил Добрый Садовник, она сначала посмеялась, потом посоветовала меньше болтать, а когда я залилась слезами, со вздохом подытожила — чего только не бывает.
«Добрый садовник» приносил урожай каждый год.
Вытянутые и будто присборенные внизу плоды были розовыми и почти прозрачными: сквозь кожицу на просвет видны были косточки. Пра-пра не разрешала есть яблоки до Спаса, и мы с братом ждали праздник с нетерпением. Никогда больше мы не ели яблок вкуснее, сочнее и слаще.
В последний год жизни пра-пра старое дерево не выдержало собственной щедрости. Его разорвало пополам, оно погибло с треском, похожим на стон. Ни росточка не пошло от пня: дерево обиделось. Ведь мы только собирались принести ему подпорки, но так и не успели… Спустя годы я пыталась найти описание этого сорта в дореволюционных каталогах — но тщетно. Но почему-то все больше верю, что он был и выглядел именно так, как тот странный, из позапрошлого уже века, старик в саду, оставивший после себя очень много добра. Только сохранить мы его не сумели…