Гармония, которую они потеряли

В мечети Омейядов (до завоевания Дамаска в 636 году это был христианский храм) мой друг мусульманин показывал с какой-то даже гордостью: «Вон там — барельеф с ликом Христа». И никто этот барельеф лет не уничтожил за почти полтора тысячелетия, хотя ислам не приемлет изображений людей. В той же мечети меня подвели к гробнице, где покоится голова пророка Яхьи, со словами: «Мы знаем, что у христиан это тоже святой — Иоанн Креститель». 

Идешь по Дамаску — вот мечеть, а вот православная церковь, а вот представительство какого-нибудь патриархата, а еще через несколько шагов — католическая миссия. В старом городе то тут, то там можно увидеть статуи Девы Марии или святых с зажженными перед ними лампадами — никому не приходило в голову осквернить или написать что-то типа: «Христиане, убирайтесь в Европу». И не потому, что полиции боялись, а потому, что эта терпимость была у сирийского общества так сказать в крови.

Вот, скажем, идут две подруги, одна — мусульманка, в традиционной одежде, а другая — христианка, в шортах и майке. И это было нормальным. Вообще христиане, как мне показалось, меньше значения придавали внешнему, чем в России, но при этом вера была укоренена в их душах глубоко. Я был свидетелем того, как в Сейднайском монастыре крестили ребенка. Прихожане были одеты, по нашим меркам, очень вольно. Но во время таинства они не стояли и не наблюдали, как нередко у нас, а включались в него, молитвы пели все вместе. Очевидно, к этому в семьях сирийских христиан приобщают с детства и это становится частью жизни.

Социальные различия в обществе были явными, но вот социальной пропасти заметно не было. Да, есть «хадари», горожане, и есть «бадауи», бедуины. Многие из бедуинов до сих пор кочуют по пустыне или живут в горах, а в город приежают только на базар и к родственникам. Бывает, горожане свысока смотрят на одеяния бедуинов, их манеру держаться и говорить. А те считают, что «хадари» слишком суетны, забыли традиции... Но и те, и другие понимают, что они — сирийцы, что они единое целое.

В Сирии очень хорошо относились к русским. Когда узнавали, откуда ты приехал, каждый считал своим долгом вспомнить, что у него связано с Россией. У кого-то дядя учился в Ленинграде на инженера, у кого-то друг — в Ростове-на-Дону в техникуме или летной школе. Не секрет, что в некоторых странах образ русских бывает, скажем так, подпорчен — развязным поведением туристов или потоком «наташ», которых, будь они из Харькова или Тирасполя, все равно называют русскими. Тебе дают понять — да, ты-то хороший, но вот про других русских мы знаем такое... В Сирии такого не было. Там русский — это инженер, который помогал строить плотину на Евфрате, это офицер-инструктор, военный специалист, педагог. Многие сирийцы с радостью женились на русских, ценя в них, видимо, исключительную доброту и домовитость, и образ русской женщины не омрачен вульгарными искательницами приключений, которые, чаще предпочитали другие арабские страны.

Вообще, считаю, что в сирийском обществе не было так сказать внутреннего деструктивного потенциала. Тот вирус непримиримости, который мы сегодня наблюдаем, мог быть привнесен извне и взращен искусственно - с каким-то дьявольским расчетом. Большинство сирийцев до сих пор недоумевает, как могло произойти, что друг против друга подняли оружие вчерашние друзья и соседи, которые еще вчера вместе пили кофе с кардамоном или арак. Кстати, забыл сказать, что в Сирии остается древняя традиция производства и употребления прекрасных местных виноградных вин и виноградной анисовой водки - арака. Конечно, соблюдающие мусульмане избегают спиртного, но осуждения тех, которые не считают эту традицию запретной, не было вовсе.

Мне кажется, до конца войны еще очень далеко. И раны на душах уцелевших заживут очень и очень нескоро. Сирийцы получают, увы, жестокую прививку против будущих внутренних раздоров, но как бы эта прививка не оказалась смертельно передозированной… Кстати, многие полагают, что подобный эффект прививки не позволил в период волны «арабской турбулентности» разразиться катастрофической междуусобице в соседнем Ливане, который пережил в свое время страшную гражданскую войну. Многие в арабском мире, кто не понимал позиции России по Сирии, и заявляли: «ах, вы против демократии, против изъявления народной воли», теперь увидели, во что это превращается — в гражданскую войну с наплывом иностранцев-боевиков и интервенцией. Жаль, что платить за такое знание приходится очень горькую цену.

Мнение колумниста может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Сирия — вторая родина человека  

События, происходящие в Сирии, не сходят с экранов телевизоров и передовиц газет по всему миру. Но что же мы знаем об этой стране, чья история сравнима с Древним Египтом? Помним учебник истории для 5-го класса с Триумфальной аркой на обложке (теперь эта жемчужина древней Пальмиры уже уничтожена). Слышали название Дамаск — кто ж не помнит о знаменитой в Средние века дамасской стали. То есть, получается, почти ничего. «Вечерняя Москва» решила заполнить этот пробел.

«Древние камни и жаркий ветер, в котором чувствуется дыхание вечности, финиковые сады и ароматный кофе с кардамоном» — так описывают путешественники загадочную страну под названием Сирия. (далее)