Последний шанс спасти спортсменов

Но пока 22 декабря не наступило, у нас есть в запасе слово «возможно». Возможно, выгонят; возможно — нет. Жесткие меры точно будут. Ведь 31 отечественный биатлонист, попавшийся на допинге — это не шутки. Надежда лишь на то, что дисквалифицируют людей, а не страну.

Будем объективны, шансы на смягченный вариант санкций - не самые высокие. Но единогласная непробиваемая позиция практически всего мирового спортивного сообщества, наконец, привела к главному. В России изменилась тональность агрессивной риторики спортсменов и чиновников. И это – наша главная зацепка и чуть ли не единственная возможность спастись. Если не в биатлоне, то хотя бы в остальных видах.

Вспомним, как наши легкоатлеты не попали на Олимпиаду в Рио. Какие главные контраргументы имелись у российской стороны? «Да все используют допинг, а ловят только нас». «Да посмотрите на норвежцев-астматиков». «Это политический заговор, не имеющий отношения к спорту». И так далее. То есть собственно использование допинга российскими спортсменами никто и не оспаривал. Максимум — говорили что-то там об отдельных досадных случаях. Действуя по принципу «лучшая защита — это нападение» мы готовили фильмы на федеральных каналах про ужасы допинга в западных странах. Скатывались до прямых оскорблений главного докладчика ВАДА Макларена. Неужели мы всерьез рассчитывали на то, что после такой реакции России кто-то пойдет с нами на компромисс? Конечно, нет. В лагере критиков России это выглядело так: «Ах, они еще и нападают? Вместо извинений и расследований — угрожают? Ну — получите!».

Я далек от мысли, что в этой истории совсем не было политики, что норвежцы – честные астматики, что латвийские бобслеисты, публично объявившие бойкот сочинскому чемпионату мира, поступили правильно и красиво, а весь мир кроме нас — белый и пушистый. Но в отдельно взятом 2016-м году этими доводами уже не покозыряешь. Количество наших, пойманных на допинге, настолько велико, что непонятно, как вообще в биатлонной сборной набрался 31 человек – нарушитель? Это что, все спортсмены сразу плюс массажисты плюс водители? Нам, увы, больше нечем крыть. И мы наконец-то начали признавать вину. Догадались, что в противном случае мы останемся без Олимпиады и – главная страшилка — без чемпионата мира по футболу-2018.

Квинтэссенцией смены агрессивной риторики стало высказывание тренера сборной команды Москвы по бобслею и скелетону Владимира Козлова. Он выступил в эфире федерального телеканала, комментируя ситуацию с биатлонистами. В его виде спорта мы уже все потеряли (лишение России чемпионата мира в Сочи), поэтому Козлов сказал, что думал: «Если упремся до конца, из биатлона нас выгонят так же, как выгнали из легкой атлетики». И ведь перестали упираться. Спортивные чиновники признали остроту проблем. Спортсмены просто замолчали. Кто-то начал оправдываться… Международному сообществу мы пообещали всех наказать.

Является ли это проявлением слабости? Мол, да что с ними общаться, мы обиделись и проведем свою Олимпиаду. Пусть подавятся, а мы отморозим уши назло маме. Нет. Когда по ту сторон баррикад оказался весь мир (даже Беларусь быстренько выразила готовность принять у себя этап Кубка мира по биатлону вместо Тюмени) – уже не до обид. Нужно договариваться, а мощь России-матушки доказывать не в политической песочнице, а на спортивной арене. Тем более мы всегда это умели делать и без допинга.

Мнение автора колонки может не совпадать с точкой зрения редакции "Вечерней Москвы"