По ком кричит селезень
Современное российское кино редко заставляет вздрагивать. Обычная операторская работа, средняя актерская игра, стандартные режиссерские ходы, слабый исторический и культурный контекст. Но есть иные примеры, и они всегда связаны с переосмыслением нашего общего исторического опыта: советского, имперского, допетровского. Лента Натальи Меркуловой и Алексея Чупова «Человек, который удивил всех» — из таких.
Сюжет прост. Егерь Егор Коршунов (его играет Евгений Цыганов) — настоящий мужик, семьянин, борец с браконьерами — узнает, что неизлечимо болен раком. Чтобы заговорить смерть он, по совету шамана, делает то же, что герой сибирского эпоса селезень Жамба — пытается полностью изменить себя. Селезень стал уткой, Егор превращается в женщину, и его жена Наталья (эту роль исполнила Наталья Кудряшова), ждущая второго ребенка, в итоге помогает мужу. Стоит ли говорить, что поселок, знавший Коршунова «нормальным человеком», смены пола не принимает? Стоит ли уточнять, что подсказанный шаманом ход оказывается единственным шансом и страшная болезнь отступает?
За игрой в переодевание стоят, конечно, большие сюжеты. Два имени обрамляют эту выдающуюся работу. Александр Вампилов с его «Утиной охотой» (Виктор Зилов, который якобы «умирает», переживает внутреннее превращение, по силе схожее с тем, что выпало на долю Егора) и Виктор Васнецов с модернистским русским лесом, где древние предания наполняются блоковской интонацией ожидания то ли катастрофы, то ли чуда.
Возможно и то, и другое. Нет гарантий. Мир — многовариантен, слишком сложен, и каждый подлинный выбор требует «полной гибели, всерьез». Вампилов работал с этой темой на советском материале, его герои — вполне обычные люди — неожиданно оказываются на самой грани. Казалось бы, как, с чего, за что? А это реальность ставит главный вопрос ребром. Ты тут зачем? Чтобы докоптить небо и тихо уйти в могилу «хорошим парнем»?
Или, может быть, чтобы встав у самого края (не захочешь — поставят), понять в себе самом нечто, что скрыто за обывательским опытом?
Действие «Человека, который удивил всех» происходит одновременно и в нынешней нашей России, где тебя чуть что — и могут побить, и в пространстве советских еще правил, требующих подвига, и в сказочном мире, живущем по законам, которые так хорошо чувствовал Васнецов, возвращающий зрителя (да, у полотна тоже есть зритель) в родную культуру. Визуальный ряд фильма словно бы сошел с полотен об Аленушке, Иване-Царевиче и сером волке, и это — отличная и очень умная находка.
Три времени накладываются друг на друга, и травестийная история о маске, которая позволяет обмануть смерть, оборачивается в итоге рассказом о том, что сами мы не до конца еще усвоили исторические уроки.
Они, если коротко, состоят вот в чем. Никакой стабильности не существует, обывательские представления о том, как «все устроено», не стоят ломаного гроша, чудо — возможно, но главное — стоит быть готовым заплатить за него самую высокую цену.
Главный герой «Человека…» платит, спасается, но тот перед нами теперь — совершенно иной персонаж. Иначе и не бывает: «Только змеи сбрасывают кожу, \ Чтоб душа старела и росла. \ Мы, увы, со змеями не схожи: \ Мы меняем души, не тела». Это — Николай Гумилев. Его стихи, конечно, могли бы звучать отличным эпилогом к фильму.