Слишком много для сочувствия
Только за вчерашний день в столице произошло около десятка таких происшествий. И это только те, о которых в средствах массовой информации появилось хоть какое-то сообщение. Мы смотрим, где-то ужасаемся, где-то переживаем, где-то - уже практически не реагируем: ведь каждый день что-то подобное. И только какие-то совсем уж неординарные случаи повергают народ пуститься в рассуждения и обсуждения, тиражируемые по телевизору, в газетах, в интернете...
"Как так!" "Доколе?!" "Неужели в цивилизованном обществе может происходить такое?!" - звучат возмущенные голоса. Да, увы, всякое бывает. Но почему же на одни трагические события люди реагируют достаточно спокойно, а другие воспринимают ну уж очень близко к сердцу, хотя, казалось бы, - они, как минимум, одного порядка? Тут психологи единодушны: все дело в чувстве сопричастности. Если пострадавший или погибший входит в близкий круг – родных, друзей, кумиров, да даже просто знакомых, или если ситуация, при которой произошла трагедия, чем-то близка, тогда, да – реакция в разы сильнее. Поэтому любая катастрофа на транспорте, повлекшая жертвы, вызывает больший эмоциональный отклик у большинства граждан, чем сообщения о многочисленных жертвах военных действий, природных катаклизмов или политических коллизий. Тем более, если происходят все эти безобразия в безопасном далеке. И тем более, коли загранпаспорт если и был когда-то, то давно уже просрочен.
Конечно, когда беда касается близких людей, переживания неизбежны и вполне понятны. Но когда поднимается целая волна народного возмущения на фоне какого-то одного происшествия, а другие, пусть и более бытовые, что-ли, остаются лишь короткими сообщениями в хронике происшествий – это непонятно. Ведь и в одном, и в других случаях страдают и гибнут люди. Пусть, одни из них известные, другие – не очень, или, может, совсем из чеховских «маленьких людей», но тем не менее…
Каждый день в какой-нибудь точке планеты происходят большие и маленькие трагедии. Да что там на планете – в столице суток не проходит без сообщения о каком-нибудь происшествии со смертельным исходом. Не говоря уже о естественной, так сказать, убыли человечества. Если воспринимать все это слишком эмоционально, наверное, можно сойти с ума. Поэтому – да здравствует, здоровый цинизм. И все-таки. Если бы каждое сообщение - о смерти женщины в бытовой ссоре или гибели ребенка, не нашедшего понимания в кругу родных, вызывало бы такой же общественный резонанс, какой обычно бывает в связи с происшествием, касающимся какой-то медийной личности, может, таких, «мелких» несчастий стало бы меньше. А значит, больше стало бы чьих-то спасенных жизней. Возможно, даже тех, кем мы будем впоследствии восхищаться.