Не привыкли наши люди к прекрасному!

Ховрино, в котором я прожила последние сорок лет — один из самых экологически чистых уголков Москвы. В советское время это называлось «зеленый район». Мы гордились: на других окраинах новостройки в голую землю понатыканы, а у нас — птички, яблоки и сливы — живем, как на даче.

Потом, в нулевые годы, стала наша «дача» загибаться. Кусты зачахли, трава пожухла, старые деревья спиливают, а новые не сажают.

Но вот в последнее время наблюдаем противоположную картину: идешь с собакой по двору, а вдоль дорожки молодые клены посажены, в другом месте — липы, в третьем — рябины... Сердце радостно сжимается, и уже ждешь дальнейших приятных событий.

Словом, я за последние годы очень привыкла к озеленению и почти не удивилась, когда во дворе вдруг возникли елочки и туи. Их посадили в художественном порядке, заботливо обложили булыжниками так, что все вместе напоминало экзотический сад — то ли на вилле Ротшильда, то ли в Версале.

Но сразу возникла тревожная мысль: переборщили городские службы с красотой. Не готовы наши люди еще к такому вопиющему благородству. К ямам из-за прорванной трубы — привыкли. К авто, припаркованным на газоне, — запросто. А к такому — нет!

И точно. Гляжу — из ближайшего подъезда бежит собачища прямиком к туе. И лапу подняла. За ней — другая собака — и то же самое. А где-то через месяц, конечно, увяло наше версальское великолепие. Одна елка, впрочем, продержалась дольше других: около нее воткнули две палки и повесили фанерку с надписью: «Уважаемые жители! Не позволяйте своим питомцам справлять нужду на елку! Дерево погибает!» Но не помогло. На месте садика снова заурядный газон. От себя замечу, что, может, не только в собаках дело. Может, эти изысканные посадки надо было как-то особенно поливать, вносить в почву удобрения и совершать опрыскивания, а никто этого не делал. Сотрудники коммунальных служб ведь тоже люди, измученные переменами к худшему, не привыкшие к красоте. Особенно когда она — тут, у тебя под боком.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»