Кто Свои Богу

Ветхозаветный закон учил людей воспринимать другого человека как равнозначную себе личность. Для этого мера возмездия была ограничена эквивалентным уроном: «Кто сделал повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал: … око за око, зуб за зуб» (Лев. 24, 19–20). Если кто-то выбил человеку глаз, то он в ответ имел право лишить обидчика глаза, но не головы. То есть не причинять больше вреда, чем ему причинили. Таким образом Ветхий Завет устанавливал в отношениях между людьми принцип примитивной справедливости.

Но еще в те времена праведники проявляли к людям не столько справедливость, сколько милость. Например, патриарх Авраам. Как он убеждал Бога не уничтожать Содом (см. Быт. 18, 20–33)! «А если там найдется пятьдесят праведников? А если до пятидесяти не хватит пяти? А если сорок?» — вопрошал он, пока Господь не пресек поток его просьб, сказав: «Ради десяти пощажу город», — и, перестав говорить, ушел. Ибо Ему было ведомо, что у Авраама милующее сердце, и он не остановится, пока не дойдет до одного. В Содоме же был один праведный человек — Лот, и Господь сохранил ему жизнь.

Несколько раньше в отношении того же Лота Авраам также поступил выше справедливости. Когда возникла необходимость разделить с ним пастбища для скота, Авраам великодушно сказал ему: «Бери себе любую землю, а я возьму то, что останется» (см. Быт. 13, 7–9). С точки зрения человеческой правды, как глава рода, полноправно распоряжаясь его состоянием, Авраам не должен был уступать младшему лучшие угодья, ставить его интересы выше своих. В поступках этого патриарха мы видим проявление самоотверженной, неформальной заботы о родных и незнакомых людях, без оглядки на закон. Так, в лице своих лучших представителей Ветхий Завет поднимается до христианской любви, которая лежит в основе всех без исключения законов Божиих, но в Моисеевом законодательстве еще не столь явно.

Новозаветное понимание праведности открыто поднимается над человеческой справедливостью. Воплотившийся Бог Слово говорит, что надо прощать обидчиков, не держать на них зла. На свой вопрос о том, сколько раз можно прощать человека, апостол Петр слышит странный ответ: «До седмижды семидесяти раз» (Мф. 18, 22) — то есть всегда.

Вместо ветхозаветного равноценного воздаяния Христос утверждает новый принцип преодоления обид и несправедливости в этом мире (см. Мф. 5, 38–45). Если злу противостоять адекватными ему методами, это приводит к увеличению страданий. Злоба может быть побеждена только ее противоположностью — благостью, в которой нет юридической справедливости, но действует любовь и сострадание к любому человеку: близкому, едва знакомому или совершенно чужому.

Такое отношение даже к Своим палачам Господь не только проповедовал, но исполнил на деле. Терпя крестные страдания, Он молил Бога Отца о прощении распинавших Его людей (см. Лк. 23, 34). Потому преподобный Исаак Сирин не только признает Бога несправедливым, но и призывает всех верующих полагаться «только на Его несправедливость, в которой милосердие, любовь и прощение». Если бы Господь по справедливости взыскивал с людей за каждое их неправедное действие, слово и помышление, то человечество давно прекратило бы свое существование.

Когда Христос говорит, что даже за каждое праздное слово человек даст ответ на Страшном Суде (см. Мф. 12, 36), Он разрушает надежду ветхозаветных людей на собственные дела, убеждает не полагаться на собственную праведность. Даже если человек был ко всем справедлив и сделал много добра за свою жизнь, все равно найдется то, за что с него можно спросить: хотя бы одно неосмотрительное, сказанное сгоряча или в шутку, ранящее слово.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) в одном из писем цитирует Псалтирь: «Господь крепость людям Своим даст. Господь благословит людей Своих миром» (Пс. 28, 11), — и спрашивает: «Кто эти люди: «Свои» Богу? Кому Господь даст «крепость Свою»?» По объяснению святителя, это те, кто хранят верность Христу в своих стремлениях, даже если порой нарушают ее на деле. Вот почему так важно постоянно иметь внутреннее желание быть верным Богу. Даже когда мы не в силах поступить правильно, непременно надо стремиться к евангельскому идеалу в надежде на милость Божию. Тогда мы будем Своими для Бога, и Он укрепит нас Своей благодатью в любой добродетели, даже такой недосягаемой, как жертвенная любовь к окружающим нас людям.

От других же мы не можем требовать справедливости в свой адрес. Надо понимать, что с каждым из нас может случиться любая неприятность по произволу злых людей. Человек верующий воздержится от мщения, если эта несправедливость будет касаться только его. Ведь христианин призван поступить по образу Христа, Который не вступился за Себя, хотя и мог это сделать. Преподобный Серафим Саровский не оказал сопротивления напавшим на него разбойникам, потому что это касалось только его. Более того, он полностью простил тех злодеев, которые едва не лишили его жизни.

Нельзя желать даже Божьего отмщения своим обидчикам. «Я человек верующий, поэтому мстить не буду, — полагает иной раз христианин, — но Ты, Господи, накажи как следует тех, кто несправедливо обидел меня!» Это лукавые мысли. Не так думали и поступали святые и праведники с прошлых веков до наших дней. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин), например, который в молодые годы претерпел тюремное заключение, всю последующую жизнь молился за следователя, который на допросах переломал ему пальцы.

В сердце человека, действительно живущего во Христе, нет места человеческой справедливости. Она растворяется в сострадании, желании любому человеку блага, спасения и постепенно претворяется в божественную правду, которая есть самозабвенная любовь и милосердие до самопожертвования.